Ольга Скоробогатова - Белая мгла

– А что, все в тайгу уходят?

– А что тут делать-то? Работы нет. Раньше колхозы были, а теперь кажный сам за себя.

– А ты как же? – спросила Алёна. – Тоже в тайге зимуешь?

– Нет. Закончил я с этим. Что-то теперь мне неуютно там. Как брат помер, батя, значит, твой, так что-то перевернулось во мне. Поначалу еще ничего было, ходил. Жить-то надо было чем-то. А теперь на пенсию вышел. Уж пять годков как пенсионер. Так и живем, не шикуем. Ну, и хозяйство свое. На жизнь хватает. Да и что мне бобылю надо-то?

– А ты знаешь, что там случилось? В тайге. Почему мой папа умер.

– Мать твоя говорила белый весь пришел. Будто испугался чего. На лавку присел и все!

– А чего там испугаться можно? Медведя?

– Что ты, нет! – и захохотал. – Медведей-то чего бояться. Без ружья в тайге делать нечего. Не знаю я! Вот и сам когда последнее время ходил, все думал об этом. Жутко как-то становится, чего там может быть такого, чтобы поседеть?

– А он поседел? – с ужасом спросила Алёна.

– Да, весь седой пришел.

– Странно! – воскликнула Алёна.

– То-то и оно!

– А ты нас завтра на могилку к бабушке проводишь?

– А как же! Провожу, постоите, цветов снесете. А потом и в дом, где жила она, свезу. Посмотришь наследство. Поживете там пару дней. Осмотритесь. Там хорошо. Купание, воздух.

– А тут не воздух? – улыбнулась девушка.

– Ну, и тут тоже. А там не тот… Там он звенит! Тайга дает такой дух, что не в пример деревенскому воздуху. Тут у нас и машины и навоз… А там, как вдохнешь полной грудью, так сразу благодать по всей груди разливается. Так нигде не пахнет, как в родном месте, да последи леса. Сама поймешь, завтра.

– А разве мы не на машине туда поедем? – удивилась Алёна.

– Не. На машине туда не проехать. Дорога старая, вся заросла. Так вы, кажись, по ней и шли. Только на лошади, на телеге. Да и развозит там после дождя так, что и лошадь-то с трудом проходит. Только зимой хорошо. Но… зимой свои неприятности бывают.

– Какие?

– А почто тебе знать-то? – слегка улыбнувшись, сказал дядька, – все одно тебе зимой тут не жить. Испугаешься еще чего доброго!

– А если наследство приму, да базу обустрою? – бойко ответила ему племянница. – Так и дорогу надо править будет, и жить тут оставаться. И зимой и летом.

– А зачем? Сделаешь меня администратором, да и кати к себе в Москву. Зимуй. Я тут за место тебя останусь. Теперь, поди, так это называется?

– Так. Да не знаю я… Страшновато дело свое открывать. В лесу, небось, и злых людей много. Браконьеров всяких, а то и похуже – бандитов беглых.

– Всяко бывает. Только ежели об этом думать, так и жить страшновато будет. В Москве-то вашей бандитов что ль мало?

– Есть. Только там можно полицию вызвать, да вообще, людей там много.

– Это да. Народу там у вас видимо-невидимо. Тут оно поспокойней будет. Тут тоже можно и полицию вызвать, только когда приедет, да и приедет ли… Просто тайга не так страшна, как привыкли все считать. Только вот я после смерти брата, бати твоего, тоже стал побаиваться. Не то чтоб бояться, а так жутко что-то иногда становится, когда один. Это старость ко мне пожаловала и больше объяснить мне этот факт нечем.

– Мы с бабушкой за ягодами ходили. Помню, много набрали. И не боялись ничего. Я, правда, маленькая была, а она всегда спокойна была, помню, никогда даже не прикрикнет, голос не повысит. Добрая она была.

– Правда, добрая. Эх, царствие ей небесное… Пойдем спать что ль? Зови подругу. А то она там уж обкурилась.

– А завтра рано вставать? – спросила Алёна у дядьки.

– А как же! На кладбище до обеда ходят, а потом мне надо вас в тайгу свезти. Лошадь с телегой у соседа взять. У меня нет. Я, как к матери ехать, всегда у него беру. Надо такой агрегат бы купить – не помню, как называется, чтоб и летом и зимой по тайге проехать можно было. Чтой-то вроде маленького вездехода. Только вот денег на него так и не накопил… А если старого Петровича к себе заберу жить, так и не нужен он. Ты обратно уедешь, а племянники мои сами пусть там порядок наводят.

– А я еще не решила. Ты мне сначала покажи тот дом и места. Забыла я все. Помню смутно как-то. Вдруг захочу себе оставить?

– Вот я и говорю, гости уж разошлись, ложитесь отдыхать. Завтра день нелегкий будет. А я еще тут, на воздухе посижу, – сказал дядька Иван, выходя во двор.

На бревнах возле избы сидела Катя. Иван подошел к ней, присел рядом и спросил:

– Ну, какие куришь? Угостишь дядьку?

– Конечно! Только они легкие.

– Мне все пойдет. Я курить давно уж бросаю. То не курю совсем, то опять рука тянется. Правда, я всегда «Приму» курил. Она крепкая.