Любовь Сушко - Василиса всегда права. Волшебные хроники

– Я знал это, да забыл, – возмущался царь, – тут давно голова кругом идет, и где мне интересно тех гусей взять прикажешь?

– Да свистни только, не особенно громко, а то вместо Гусей Соловей наш который Разбойник прилетит и снова тебе все карты спутает. Еще чего-нибудь натворит уже точно, а тебе и этих бед хватит.

И вздохнул облегченно царь, он уже хотел кота отблагодарить и одарить, но тот так на него взглянул, что он понял, делать этого не стоит.

Дела их темные, радости мало принесут, за такое не благодарят. И одна радость, что кричать не станут, что он сам своими руками ребятенка беззащитного отдал и глазом не моргнул.

Дело было сделано наполовину, царь немного успокоился, а кот пропал, когда еще о чем-то его Горох попросить хотел.

Баюн незаметно улизнул, не в силах там оставаться.

Коту было стыдно, за то, что он такие советы раздавал. Да ведь сам царь Горох еще чего похуже придумает и глазом не моргнет, потому пусть лучше уж гуси лебеди, им не в первый раз детей воровать, они в этом толк знают.

Вот и кот ученый для себя оправдание да утешение нашел, а почему и нет?

Долго ли мало времени прошло, подросла Василиса. Премудростей она набралась немало, веселой и счастливой была. Ничто беды не предвещало.

О вторжении кота и Тугарина забыли те, кто помнили прежде. Вот тут настоящая беда и случилась.

Налетели гуси-лебеди со всех сторон, да и утащили Василису, когда она по саду гуляла, и крикнуть и ойкнуть никто из служанок и нянек не успел.

Никто не заметил, как скрылся куда-то рыжий огненный кот, который давно здесь был, все вынюхивал и высматривал, и какие – то знаки птицам подавал.

Впрочем, кто такие мелочи вообще видеть мог, если птиц целая стая была и все такие злые, шипели да крыльями били так, что убить могли.

Царь выбежал из дворца своего, когда последний гусь, запоздавший улепетывал, не оглядываясь.

Кричал, руками махал наш Горох, но уж точно, что после драки, что после того, когда гуси улетели, руками махать бесполезно. Оно только перо у него в руке и осталось. Да и то, невелика награда, не Жар-птицы, а только гуся это было перо. Но тоже неплохо, им можно сказку какую написать.

Но вроде бы все получилось на первый взгляд безупречно. Не злодеем предстал он, а жертвой несчастной, которого пожалеть надо было.

Удивительным было только то, что не отправлял он воинов своих, чтобы они разыскивать бросились Василису. Но чего только не случается, всякое бывает, потому и не удивлялись они этому особенно.

№№№№№№№

Только и у гусей не все так гладко получилось, как кот им обещал.

Летели они с девочкой, когда мимо так неспешно тот самый Горыныч – другой Змей, младший брат Тугарина, пролетал, да насвистывал какую-то песенку веселую да задорную.

Вот и поравнялись с ним. И разглядел он, что не просто так гуси летят, а тащат кого-то.

Разное бывало, всем известно, что и лягушки в путешествие отправлялись не раз, и такое было. Только тут явно не лягушка никакая была, а девушка прекрасная в лапах у них трепыхалась.

Как мог мимо такого безобразия спокойно пролететь Горыныч?

И как налетел Змей на гусей, как начал он отнимать Василису, так что только перья в разные стороны и полетели.

Не удержались гуси в воздухе, да и Горыныч не удержался.

В тот момент, когда кот Баюн в дремучем лесу своих гусей с Василисой поджидал, не бросать же ребенка на произвол судьбы, вдруг такой крик, такой рев раздался, где-то по соседству, что понял кот, не дождется он здесь ничего, сколько бы ни ждал. И все пошло не так, как он задумал, и на кота Баюна бывает свой Горыныч.

Так оно и вышло. Пока он крыльями воздух месил в ту сторону, откуда рев и раздавался, пока суть да дело происходило, грохнулся Горыныч на землю с размаху и Василису к груди своей могучей прижимал, чтобы не убилась девочка.

Кот догадался, что там произошло, и кто на пути у гусей-лебедей стоял. Да что в этом толку, понятно одно – не должен был Змей вмешиваться. Вот и начал ругать его кот самыми нехорошими словами.

Змей сначала не врубился, видно головы свои от удара здорово зашиб, а потом понял, что кот почему – то ругает его. Это его очень сильно удивило, так, что и очухался он не сразу.

Горыныч уселся на траву, отпустил Василису и к коту повернулся:

– Не понял, – взревел он

– А какого черта ты, интересно, вмешиваешься, – возмущался яростно кот.