Евгения Неизбежная - Персональный доступ

Энтони быстро пролез в решетку слива, которая была тщательно замаскирована, и проверил выход. Все было гораздо проще, чем мы рассчитывали. Он дошел до конца и вернулся, чтобы помочь мне пройти по трубе первой. Вернее проползти, так как отверстие было достаточно узким. Он собирался выступать толкающей силой и затем вытащить из трубы Райана, который мог застрять после того, как вытолкнет на волю брата.

Итак, последовательность нашего отступления была всем ясна. Все сидели перед жарко растопленным камином в гостиной. Никто даже не хватился нас четверых, а Исами должна была присоединиться ко всем чуть позже, когда нас уже не будет в доме. Теперь дело осталось за малым. Мы уложились в десять минут с монтажом устройств и через пятнадцать, которые условно отводились нами на всю подготовку к отходу, были уже практически внутри трубы. Мы быстро пожелали друг другу удачи, сдержанно попрощались с Исами, и я первая нырнула в отверстие, собираясь ползти, как змея, как червь, как угодно, лишь бы оказаться на воле.

И я поползла.

Мы не страховались веревками, мы целиком и полностью рассчитывали на свои силы. А поскольку они у нас были, я уже через десять минут оказалась у черты света в конце тоннеля. Как бы цинично это не звучало, но это было так.

Я слегка высунулась и огляделась. Примерно рассчитав место до ближайшего дерева, растущего перед оградой, я выкарабкалась и бросилась к нему. Я знала, что медлить нельзя и Энтони, ползший прямо за мной и толкающий меня, когда я мешкалась, вылезет из трубы буквально через секунду, а за ним и Райан.

… Сильный поток воздуха бросил меня вперед, и я приземлилась на четвереньки в кучу опавших и уже немного подгнивших от дождей листьев. Чуть позже я поняла, что не слышу, а еще через мгновенье я поняла, что была оглушена взрывом, прогремевшим где-то за моей спиной. Я с трудом развернулась. Колени страшно болели. Я не была уверена, сломала ли я себе что-то. Я забыла об обещании «не оглядываться», которое я дала себе, когда строила планы на будущее. Я с трудом повернулась и посмотрела назад. Из отверстия, через которое я выбралась несколько секунд назад, вырывались клубы дыма, а может это была пыль…

Энтони, который должен был выбраться следом за мной, уже был частично виден, хотя его лицо и руку, которую он вытянул, чтобы подтянуться, покрывала пыль или копоть. Я быстро, не обращая внимания на резкую боль в обоих коленах, поползла назад. Я должна была добраться до него. Но подойдя ближе, я увидела неестественный поворот головы, остекленевшие глаза и краснеющие куски цемента, рассыпанные вокруг его тела. Сомнений быть не могло, взрывчатка была заложена в тоннеле и ту часть Энтони, которая была внутри, навряд ли можно теперь назвать частью. Кровь, вытекающая из бывшей трубы, говорила о том, что прохода теперь нет. Как нет и Энтони…

Но, как же Райан? Он полз сразу следом. Учитывая рост Энтони, он должен быть еще в самом начале прохода. Успел ли он попасть в эпицентр взрыва? Да, и где он был, угадать было невозможно. Возможно ли, что его вынесло обратно взрывной волной, так же как и меня? А, может, его подстраховала Исами? Может, успела вытащить за ноги, услышав взрыв? Если, конечно, взрыв не случился в доме. Жива ли сама Исами? Черт! Столько вопросов и ни одного ответа! У меня не было сил ругаться или проклинать Кукловода. Слова, странным образом, закончились… иссякли… Я подняла глаза к небу, но мой взгляд остановился не на нем. Мой взгляд остановился на камере, прикрепленной к стене дома снаружи, которая, как ни в чем не бывало, моргала красным огоньком, направив свой всевидящий глаз на меня — растерянную, расстроенную и растерзанную, как снаружи, так и изнутри. Неужели такой должна быть цена выхода из дома?!

Я устало опустила взгляд от камеры, прочь от ненавистного красного огонька, который словно подмигивал, насмехаясь над тем, что мы не продумали возможность нахождения камеры снаружи, на стене дома. Но мы, и, правда, не могли этого знать. Или могли?

Я не была уверена, слышит ли меня Кукловод, который, наверняка наслаждался сейчас своим триумфом. Но я все равно сказала: «Ну что, счастлив? Все равно это меня не остановит! И только попробуй попытаться меня вернуть, я тебе лично горло перегрызу, как только увижу! Когда-нибудь…».

А затем я повернулась и медленно, прихрамывая, направилась к дереву, которое росло возле забора. Не обращая внимания на боль, которая казалась теперь вполне терпимой, я каким-то невероятным образом забралась на дерево, перевалилась через забор, едва не напоровшись на колья, которыми был унизан его верх, и спрыгнула вниз.