Denis Zakharov - Апейрон

Амато сильно толкнул дверь, она громыхнула.

– То, что мне сообщили, правда? – едва ли не взревел он с порога.

– Расплавленные породы Флегрейских полей, расположенные под городом-портом Поццуоли, создали высочайшее нерегистрируемое ранее давление, которое способно вызвать извержение катастрофических масштабов. За этот час наши исследователи пока не выяснили, когда именно ждать извержения жителям Южных Апеннин, но, по их словам, супервулкан с каждым днем становится все опасней. А сейчас его состояние достигло критического.

– Тем не менее есть вероятность, что катастрофы не произойдет: расплавленная магма может найти выход и на дне моря, – звонко из темноты произнес какой-то незнакомый Амато человек в странной форме.

Из того, что пока знал Амато, это то, что Флегрейские поля – известнейший вулкан в Италии, расположенный около Неаполя, и что однажды его извержение привело к наступлению вулканической зимы.

– Ряд слабых землетрясений произошел в районе Флегрейских полей не так давно, но никто не придал этому значения.

– Когда тебе делают такой ужасный кофе, – буркнул себе под нос Амато, – только рад будешь, если все это покроется пеплом.

Амато с облегчением вспомнил про свою капризную дочь, сбежавшую от него на Филиппины.

– По крайней мере, сейчас она в безопасности.

Мысли о дочке отвлекли Амато от происходящего, но тревожный голос полковника Луиджи Моравиа на том конце провода привел его в чувство: «Я подъезжаю!»

Весь штаб был в сборе, когда прибыл полковник. Он холодно оглядел присутствующих; дождавшись, пока все утихнут, громко и строго произнес то, что никто бы не хотел сейчас услышать:

– Мы обнаружили взаимосвязь между глубинными длинопериодными и приповерхностными землетрясениями, зафиксированными под вулканом, это позволило нам предсказать, что извержение произойдет в ближайшие 48 часов.

– Porca madonna! In culo alla balena!

– Speriamo che non caghi.

– Вы бесподобны.

– Как раз-таки наоборот.

– Подобны?

– Точно, подобен.

– Кому?

– Кому-то.

– Это как?

– Образно. Заметь, что мы говорим человеку, что он бесподобен, когда хотим ему сделать комплимент высочайшей крайности. Бесподобный – не имеющий себе подобного. Бесподобный – низший уровень связности.

– Преподобные – это же…

– Да, очень подобные, имеющие и умеющие осуществлять особый вид связей, но речь не о Боге и религиозных причудах, но можно и через них, но не всегда метко. Собственно, как и через все.

– Не кажется ли тебе, что, возможно, ты вторично мыслишь? И здесь, и вообще.

– Мыслю. И пусть вторично. Я не рвусь стать бесподобным. Улавливаешь?

– Улавливаю вроде. А какие тогда ты ставишь перед собой цели?

– Не ставлю перед собой целей и тем более не достигаю их. И вот я здесь.

– Как это тебе видится?

– Через химический состав воздуха.

– А это как?

– Об этом еще упомянут.

– Кто?

– Будь внимательным к себе.

Пульс вулкана словно вторил сердцу путника, который погружался во тьму пропасти, спасаясь от преследующего его существа. Судьба его спутников была ему неясна.

Объясняя мотивы, побудившие его, такого ленивого, избалованного, отправиться в кругосветное путешествие, он говорил знакомым, что с детства любил морские истории из произведений Фенимора Купера. В то же время в сообщениях, отправленных друзьям в ноябре, он признавался, что его никогда не влекла романтика и экзотика странствий, мысль о походе возникла у него внезапно: «Ехать и в голове не было… Я пошутил, а между тем судьба вцепилась в меня своими когтями, и вот я жертва своей шутки». Тем не менее исследователи творческого пути писателя считают, что за этой «шуткой» скрывались серьезные причины: в тот момент двадцатипятилетний мужчина нуждался в жизненных переменах. Он осознавал, что умирает от праздности, скуки, тяжести и запустения в голове и сердце. И нашел в себе силы для возрождения. В феврале русский фрегат «Паллада» вошел в Манильский залив и бросил там якорь. Несколько моряков покинули борт из-за неизвестного грозного существа, которое настигло фрегат, и, пересев в катер, они направились к берегу.

– Получается, с материей играем?

– Еще как. Стол, стул, ванная комната, чувства тут же, мысли всякие – всё соткано. Душа, если мы вообще определяем что-то этим словом, есть сумма действий, произведенных над материей.