Алексей Улитин - Люди и НЕлюди. Территория Творчества представляет…

– И что произошло на этот раз? – заинтересовано спрашиваю я, ещё раз досадуя, что так и не смог убедить своего друга много лет назад принять католичество.

– Была встреча, Толлерс, не радиопередача. Думаю, ты понимаешь разницу.

– Distinguo, Джек! – подначиваю я друга его же любимым восклицанием на латыни. – Различаю!

– Да, это когда ты стоишь за кафедрой, смотришь на собравшихся в зале и начинаешь говорить, наставлять, делать то, что ты умеешь. И пусть передо мною сидели не студенты, да и говорил я им не про английскую литературу, но это было именно живое общение. И вот когда я сказал, что не может быть вещи, содержащей в себе изначальное зло, что даже на оружии можно найти след благородства, встал Он…

– Кто он? – спрашиваю я, увлечённый рассказом коллеги.

– Этот человек… Я сразу понял, что он отличается от всех присутствующих. И от убивавших, и от новобранцев. В его глазах я увидел такую черноту, что меня невольно взяла оторопь. Он встал со своего места, сделал несколько шагов так, чтобы видеть и меня и всех остальных и начал говорить.

– Вы неправы! Как же вы неправы! Есть то зло, встреча с которым наполняет ваше сердце ужасом и отчаянием. Сначала вы видите на небе только маленькую черную точку. Она приближается и вскоре начинает напоминать птицу погребального окраса. А потом срывается со своей высоты вниз и почти камнем падает прямо на вас. Падает, но прежде, опережая этого даже не стервятника, а настоящего, неуязвимого, изрыгающего огонь дракона о двух крыльях и двух лапах, на вас падает ЗВУК. Звук, в завывании которого нет ничего человеческого и ничего звериного – механический отзвук смертоносного злобного воя. Воя, от которого хочется кричать самому, плотно прижавшись к палубному настилу в ожидании неминуемой смерти, ибо ты уже видел со стороны, что будет дальше. Но бомба не срывается с держателей, вместо этого штурмовик взмывает ввысь и снова повторяет свой ужасный заход. С тем же потусторонним воплем и неубирающимися шасси. А потом ещё раз, летя настолько низко, что ты воочую видишь в кабине черную фигуру летчика – мозг и сердце эманации зла! Так низко, что иные из тех, кто ещё жив, сами бросаются в морскую бездну с палубы корабля и гибнут в ней. Лишь после этого жертвоприношения он улетает, оставляя нам лишь стоны умирающих…

Мой друг замолчал, и я не нашёл те слова, которые можно было бы сказать ему в ответ. Честно, не помню, как я провел этот день, но даже вечером, когда я вновь забил в свой Петерсон голландский Van Rossem, эта история не выходила у меня из головы. И я понял, что должен сделать две вещи. Попросить Клайва Льюиса, которого мы в своём кругу зовём «Джек», повторить рассказ при моём сыне Кристофере, который жаждет стать летчиком-истребителем и… где бумага, пока образ в моём воображении не пропал? Где чернила? Вот они! Недаром мы – ИНКлинги! Обмакнув кончик пера в чернила, я, Джон Рональд Руэл Толкин, вывожу строки описывающие эманацию зла, чей образ у меня так долго не складывался.

«… налетели назгулы, и страшнее стали их пронзительные вопли – отзвуки смертоносной злобы торжествующего Черного Властелина. Они кружили над городом, как стервятники в ожидании мертвечины».

Вдох. Выдох. Снова вдох. Пора! Казалось бы банальность, обыкновенный контроль дыхания, но при погружении в Бездну важна любая мелочь. Она не прощает ошибок, даже таких с виду незначительных. Готов ли я? Готов! Без всяких кажется, готов! Я делаю свой первый шаг по лестнице.

Раз! Всё то, что переполняло меня буквально полчаса назад: и шумный портовый город, и весело звучавшие шутки друзей, остаются в моём прошлом, уступая своё законное место новым ощущениям, пробирающим мое естество вплоть до появления мурашек.

Поверьте, Душа, твое внутреннее я, реально замирает при встрече с этой Колыбелью Миров. Да, каждая встреча с ней неповторима, но самое первое ощущение всегда одно и то же. Во всяком случае у меня. Не знаю, можно ли это соотнести с точкой наивысшего наслаждения при истинной интимной близости двух любящих сердец, но это точно круче банального секса.

Затем я делаю второй шаг. За ним третий. Бездна принимает меня в себя. Несмело и насторожено. Пропасть становится всё ближе и ближе. В моё подсознание котятами проникают звуки, похожие слова, которые произносятся вкрадчивым шепотом неземной сущностью.

– Давненько не виделись. Снова ты? – спрашивает меня она.

– Как видишь, – телепатически отвечаю я. – Пропустишь дальше?