Олег Вешкурцев - Христианин

По периметру небольшой комнаты были размещены ячейки, некоторые из которых были заняты посетителями-скелетами.

– Это наша фамильная гробница, – сказала Исма.

– Ух, а я думал, что сейчас хоронят людей в могилах под землей или кремируют, а гробницы – пережиток прошлого, способ захоронения времен Тутанхамона, – произнес Алексей гнусавым из-за плотно прижатого к носу куска материи голосом. Сказав это, он подумал, почему он помнит имя фараона Древнего Египта, а своё имя вспомнить никак не может?

Подошедший к Алексею Абделькарим что-то произнёс тихим голосом. Посмотрев на Исму в ожидании перевода, Алексей услышал короткое:

– Иди за ним.

Пройдя по склепу немного вперед, с правой стороны в одной из ячеек находилось тело, завёрнутое в саван. Подойдя ближе к нем, Алексей невольно скривился из-за острого запаха разложения тела. Посмотрев на Абделькарима, парень понял его мысли и сделал это – поднял полупрозрачную ткань.

Под материей скрывалось лицо женщины, и чем больше он на него смотрел, тем оно более казалось ему знакомым.

– Когда тебя в пустыне нашёл отец, ты сжимал в объятиях именно эту женщину, – послышался голос Исмы из-за спины Алексея.

– Почему её лицо так хорошо сохранилось, хотя по запаху я понимаю, что идет процесс разложения?

– Небольшой эффект бальзамирования с помощью раствора формалина, – ответила Исма.

Алексей смотрел в лицо женщины, лежавшей перед ним, и не мог понять, что он чувствует. Где-то внутри него горел огонь и вырывался горестный стон, а снаружи как будто и не было этому причин, ведь он не мог понять, что это за женщина на самом деле.

– Анзур лагха, тудскар вайжулагха, 8 8 Посмотри на неё, запомни её лицо (перевод с арабского). – произнёс Абделькарим, едва сдержав слёзы.

Алексей, посмотрев на Исму и получив от неё перевод слов отца, перевёл свой взгляд на женщину в саване и попытался напрячь все свои физические и душевные силы, чтобы одновременно понять, кто эта женщина и запомнить черты её лица.

Абделькарим выждал ещё несколько секунд, затем, подойдя к савану, накрыл лицо покойницы платком, аккуратно, но бескомпромиссно приобнял Алексея и стал выводить его из их фамильного склепа.

По дороге домой в машине стояла тишина, все были погружены в свои мысли, и только из автомагнитолы доносилось еле слышно какая-то лирическая песня на арабском языке. Приехав домой, Абделькарим сразу куда-то пропал, но через несколько минут вернулся, подошёл к Алексею, взял его руку и, развернув ладонью вверх, высыпал на неё разные предметы женских украшений. Это были небольшие серёжки «гвоздики», несколько колец и крестик на цепочке. Затем Абделькарим что-то сказал, повернулся и ушёл.

– Исма, что сказал твой отец и почему он дал мне все эти вещи?

Было заметно, что девушку удивил и даже разозлил это вопрос, её брови нахмурились, а в глазах засверкали молнии.

– Неужели ты не понял, что эти вещи принадлежали той женщине, которая похоронена в нашем фамильном склепе? Мы думаем, что эта женщина – твоя мать!

Только сейчас, когда Исма произнесла эти слова вслух, Алексей понял, что за огонь грусти горел в его сердце, когда он смотрел на лицо женщины в склепе.

– Моя мать, моя мать, – произносил он несколько раз, как бы пробуя эту формулировку применить к себе.

Исма подошла к нему и, нежно взяв его за предплечье, сказала:

– Не мучай себя, Шамси, мы просто увидели, как вы с ней похожи. Отец в этом уверен, поэтому посчитал, что вещи, которые были с ней, должны принадлежать именно тебе.

– Да, спасибо вам большое, я даже не поблагодарил твоего отца за это, не хочу, чтобы он подумал, что я неблагодарный, – немного возбужденно оглядываясь по сторонам в поисках Абделькарима, говорил Алексей.

– Положи её вещи себе в карман, а потом в спокойной обстановке сможешь их внимательно рассмотреть, возможно, что-то и удастся вспомнить. А сейчас, пока нас не позвали к ужину, предлагаю прогуляться и насладиться потрясающим солнечным закатом.

Сидя рядом друг с другом на лавочке в глубине домашнего сада, они разговаривали на разные темы. Исма, вспомнив про уроки арабского языка, стала спрашивать у Алексея слова и предложения, которые они изучали ранее.

Алексей был прилежным учеником, да и язык давался ему легче, чем он предполагал ранее. В один из моментов, повернувшись к Исме и посмотрев в её глаза, освещаемые заходящим солнцем, Алексей понял, что его сердце сделало свой выбор. Если бы Исма открыла ему своё лицо полностью, то возможно, он бы никогда не испытал к ней этих чувств.