Надежда Максимова - Привет, земляне!

Не глядя на подчиненных, обнаженный руководитель спокойно прошествовал к выходу из кабинета и скрылся за дверью.

Дубов так и сидел с открытым ртом.

Лишь минуты через две он сумел перевести дух.

– Ну, Потапова, – сказал он потрясенно. – Ну, ты даешь…

– Федя, надо! Федя, надо! Да вы уже задолбали! – командир полицейского спецназа Федор Столбов был недоволен и раздражен. – Вечно Федя должен под ваши хотелки шею подставлять.

Разговор происходил на базе ОМОНа, так и не переименованного в ОПОН. Кабинетик командира был тесноват, к тому же заставлен средствами связи и документацией. И крупногабаритному Феде, который в силу особенностей службы едва ли не жил здесь, приходилось ограничивать размах своих передвижений.

– Ну, хорошо, – капитан Дубов был настроен на долгие переговоры и потому терпелив. —Посоветуй тогда, к кому мне еще обратиться?

– Да пошел ты… – Столбов покосился на старинного приятеля и в последний миг изменил посыл. – В прокуратуру!

– О да. И что я там скажу?

Федор встал и, потирая крепкую шею, прошелся по аскетичным квадратным метрам своего помещения.

– Ну, правильно. В прокуратуре такую ересь говорить нельзя, а мне можно.

– Тебе можно, – согласно кивнул Дубов.

Спецназовец с тоской посмотрел в окно.

– Может Потапова хоть представление выпишет? Все-таки следователь, лицо процессуально независимое…

– А на каком основании? Уголовного дела нет.

– И возбудиться не может?

– По поводу голых мужиков, вылезающих из шкафа?

– Да, хреновое положение… – Столбов уселся за стол и подпер ладонями подбородок. – Слышь, а может Потапова просто личную жизнь устраивает? Баба она еще не старая, вполне так из себя…

– Федь, давай без жеребячьих намеков.

В глазах спецназовца загорелся огонек.

– А что, Осипов правда, из сейфа вылез?

– Да! Видел его, вот как тебя сейчас.

– Дела…

Федор снова потер свою крепкую шею. Предчувствовал, ох предчувствовал он на нее проблемы…

Подумать нужно было, прежде чем принимать решение. Крепко подумать!

С одной стороны, попадешься на таком мероприятии… как бы в дурку не загреметь! Скажут – до чертиков уже допился. Обнаженные начальники мерещатся. И пинком из органов.

С другой… если полковник Осипов в нетрадиционном виде забирается в сейфы к подчиненным… может его самого пора в дурку сдавать?

– Кстати, шеф-то куда потом делся?

– Не знаю, – Дубов пожал плечом. – Я сначала ошалел. А потом, когда опомнился… В общем, в коридоре его не было. И мимо дежурного не проходил.

– К себе в кабинет ушел?

– Предполагать можно все, что угодно. Не знаю.

– Да-а…

По всему выходило, что в деле надо разбираться. Только как бы в анналы не угодить. Это ж потом через десятилетия будут вспоминать, если вляпаешься…

– Ладно, – сказал спецназовец. – Допустим, я вписался. Что надо делать?

Дубов, не высказав особых эмоций (все же знал он Федю не первый год) выложил на стол план района и вычерченную от руки схему.

– Мы с участковым обошли близлежащие дома, поговорили со старушками… В общем, есть тут одна нехорошая квартира.

– Нехорошая? – начитанный Федор при этих словах прищурился.

– Да. Особого столпотворения вокруг нет, но слышны голоса. И вроде бы голоса большого количества людей.

– Гнездо таджиков-нелегалов?

– Таджиков там не видели. Появляются время от времени люди, но все солидные, славянской внешности… А пару раз замечали на снегу следы босых ног.

– Бля, Леша! – спецназовец смачно закрыл лицо ладонями. – Во что ты меня втравливаешь!

– Думаю, там что-то вроде отстойника, – хладнокровно отреагировал Дубов. – Должны же эти голые куда-то деваться? Собираются, стало быть, в этой квартире, и там…

– Что там? Пьют? Колются? Девочек трахают?

– Таких сигналов нет, – признал оперативник. – Но проверить надо. Или ты считаешь иначе?

– А может пойти сначала к Осипову? Поговорить по-мужски?

– По-мужски, это как? Треснуть по голове для завязки разговора или подойти и доверительно спросить: Сергей Степанович, а вы случайно не извращенец?

– Погонят… – простонал командир спецназа. – Как пить дать, погонят из органов…

– Ты работать будешь, или как? – прервал его эмоциональные переживания черствый опер.

– Я буду. Но и ты пойми. По закону ребят на такое дело я поднимать не могу. Есть несколько человек, к которым можно обратиться неофициально. Типа по дружбе. Но это и всё.