Михаил Тихонов - Анархист

– Это второй нетопырь за месяц. Как думаешь, появился путь на ту сторону где-то? А Мих? – Китыч ну прям физически не переносил молчания похоже. Ну да ладно. Все равно сейчас должна подтянуться тревожная группа, смысла соблюдать тишину нет.

– Помнишь, была серия толчков? Вполне допускаю, что где-то появилась возможность перебраться на эту сторону. Вот только не знаю, хорошо это или плохо. – я говорил в полголоса.

– Конечно же хорошо. Это значит, что мы больше не заперты на этом клочке. Можно будет попробовать добраться до Белорецка. Вдруг там кто выжил. – голос Китыча звенел от возбужедения.

Добраться до Белорецка… Сколько раз мы проклинали Разлом, отрезавший нам путь до ближайших крупных населенных пунктов. Запасы лекарств, провизии, оружия. Да просто надежда на то, что есть еще выжившие кроме нас. Но это не представлялось возможным. Сколько человек мы схоронили из-за банального отсутствия аспирина. Я крепко сжал зубы. Болезни регулярно собирали свою жатву. Но вот только лекарств взять было неоткуда. Если бы он знал, как я сам желаю рвануть на поиски перехода немедленно. В надежде достать антибиотики. Пусть даже просроченные. Хоть какие-нибудь… Регина простыла. Попала под дождь. Уже вторую неделю не падала температура. Народная медецина не помогала.

Не успевший толком начаться разговор прервал окрик со стороны тропинки ведущей к стационарному опорному пункту, построенному для контроля этого сектора.

– Анархист, твою мать, ты чего стрелял. – ну да. Сегодня старшим в дежурном подразделении Птиц. Только он мог материться в мой адрес. Остальные рисковали получить пару переломов. Ну а что вы хотели. Полиции нет, каждый мнит себя главным. Мнил… По первости бывало… Нет, желания вспоминать нет. Слишком тогда, в первые месяцы после Конца было мерзко. Даже для меня мерзко.

– Птиц, я тебе когда-нибудь сломаю челюсть. – я встал чтобы встретить пожаловавшую тревожную группу. Сплошь молодняк. Ну да. Надо же их натаскивать. Людей нашего с Птицем возраста было мало. В основном в селении были либо те, кто перешагнул сороковник еще до Конца, либо те, кто тогда учился в школе. Мы с Птицем оказались тут совершенно случайно.

– Чего патроны то жгли? – видя, что я не склонен к шуткам, Птиц стал серьезнее, поправляя на переносице замотанные скотчем очки.

– Нетопырь, Серег. Нетопырь. – наблюдая, как пять бойцов начали грамотно расходиться, беря сектор под свой контроль, я в который уже раз подумал, что мне тоже не мешало бы натаскать хотя бы пару человек в качестве бойцов-рейнджеров.

Вот только в отличии от Птица, до удара бывшего учителем, у меня желания учить не было. Предпочитал работать в одиночку. Потому и позывной у меня был соответствующий. Анархист. Не признавал я начальства над собой. Не признавал и все тут.

– Значит, тот гость был не случайным. – Птиц закинул ружье за плечо. – Видимо ты прав, и проход действительно появился. Пойдем, покажешь.

Мы медленно двинулись в сторону тела нетопыря. Что я мог сказать. Да, я думаю проход появился. А еще я знаю, что завтра уйду в поиск. Я не могу смотреть как угасает моя жена. Пусть она не идеально, но все эти годы мы были вместе. Даже когда я был в контрах с остальными жителями поселка. Она ушла в горы со мной. Я не отдам ее смерти. Не отдам…

Небо понемногу серело, переходя из кромешной тьмы ночи в вечно-хмурый день. Птиц без особого интереса оглядел безголовое тело нетопыря. И заозирался по сторонам. Будто не решаясь что-то сказать.

– Пошли прогуляемся до трассы. – я понял, что Птиц не хочет, чтобы его слышали бойцы.

Китыч, увидев, что мы направились в сторону старой асфальтовой дороги, рванул было за нами, но увидев мою отмашку, вернулся на место. траса Белорецк – Стерлитамак. Ее ведь так и не дотянули до Стерлитамака. Долгострой. Я усмехнулся. Очередной круг замкнулся. Когда пришел полярный лис, мы с Птицем, как раз ехали по ней.

– Миш. – впервые за годы, Птиц обратился ко мне по имени. – Марина умирает. Я знаю, ты все равно уйдешь. Найдешь путь и уйдешь.

Я вытянул из кармана портсигар. Старый, из нержавейки, открыл его и достал самокрутку. Сигареты давно кончились. Но был самосад-табак. Прикусив зубами, зашарил по карманам в поисках спичек. Это может показаться странным, но запас спичек у нас был громадным. На хрена у одного дедка столько хранилось? Коробок четыреста. Может больше. Да кто ж его знает. Птиц не задавал вопрос, он констатировал факт. А я не знал что ему сказать. Я представлял, что он может попросить. Но вот, смогу ли я выполнить просьбу? Не уверен.