Эмилио Сальгари - Священный меч Будды (сборник)

– Вот и хорошо, сэр Джеймс. Мы привяжем вам к затылку длинную косичку и наклеим на нос очки, – съехидничал поляк.

– Да погодите вы! Лишь бы насмехаться. Это такая жертва с моей стороны!

– Будет, Джеймс! – похлопал его по плечу капитан. – Обладание священным мечом Будды определенно заслуживает подобной жертвы.

– К черту бы я послал этот меч и всех азиатских богов вместе взятых! Мы еще и шагу не сделали, а уже такие трудности…

Капитан взглянул на часы:

– Одиннадцать. У нас мало времени. Давайте собираться.

Корсан вздохнул и понуро побрел за Джорджио и Казимиром в соседнюю комнату одеваться. Там он не без содрогания увидел кафтаны, рубашки, шальвары, косы, шляпы, сандалии, пояса, кошельки, очки и веера – все предметы гардероба доблестных сынов Небесной империи. Китайский цирюльник сбрил всем троим бороды, начернил усы, пригнув их кончики книзу, обрил часть головы и приколол биэньдзи – великолепную косу длиной фута три. Корсан все это время не переставал вздыхать и пыхтеть. Туалет путешественников оказался несложен. Сначала они умылись желтой водой, которая оставила на коже их лиц оттенок, свойственный китайцам, потом надели pusain – национальную шелковую рубашку, а поверх нее – нань-чхань-гуй длиной до колен. Кафтан они застегнули на многие крючки и пуговицы, стянули широким поясом кхуань-яодай и привесили к нему кхоо-бао , в котором лежали трубка, очки из прокопченного кварца и веер. Американец все еще продолжал переживать, пот лил с него градом, как после тяжелой работы.

– Все хорошо, Джеймс! – подбадривал капитан. – Вы уже наполовину китаец, осталось потерпеть еще немного.

– Для меня это равносильно двенадцати подвигам Геракла, – пробурчал Корсан.

Нечеловеческим усилием он заставил себя натянуть шальвары и обуть сандалии с широкими носами и высокой войлочной подошвой. Нахлобучив на голову уродливую шляпу в виде гриба, он бросился к зеркалу:

– О Господи! Я стал настоящим китайцем!

Затем Корсан стал внимательно рассматривать свои глаза, точно боясь увидеть их раскосыми, но оказалось, что, несмотря на перемену костюма, глаза остались такими же, как и были. Джорджио и Казимир, увидев, что американец словно прирос к зеркалу, покатывались со смеху.

– Клянусь пушкой, – потешался юноша. – Вы чистокровный китаец, сэр Джеймс!

– Хватит скалить зубы, плут! – возмутился Корсан, но потом так расхохотался, что задрожали стены комнаты.

Пробило двенадцать. У берега уже находились лодки европейцев и американцев из факторий и джонка с семью гребцами. Нельзя было терять ни минуты. Окна и двери дома плотно закрыли заслонами, чтобы вилла в отсутствие хозяина не сделалась добычей ночных грабителей Хуанпу, которых в последнее время развелось немало, и все три искателя приключений, вооруженные карабинами, пистолетами и bowie-knifes [13] Bowie-knife (англ.) – крепкий нож длиной около фута. , спустились к берегу. Крекнер, Ольваэс, Баррадо, Родни и еще до полусотни друзей и знакомых ожидали путешественников. Расставание было трогательно, а пожелания – нескончаемы. Каждому хотелось обнять и расцеловать троих смельчаков, которым, может быть, и не суждено было больше увидеть Кантон. В двенадцать с четвертью прозвучал сигнал к отправлению, и капитан Лигуза, сэр Джеймс и Казимир сели в джонку, раскачиваемую волнами прилива.

– Да сопутствует вам Бог! – кричали из толпы на берегу.

– Спасибо, друзья! – Капитан помахал шляпой. – Через год, если Богу будет угодно, мы вернемся со священным мечом Будды!

Он сделал знак гребцам, те взялись за весла, и джонка отчалила, быстро устремляясь вверх по течению Жемчужной реки.

Лодка, на которой отправились в путь неустрашимые искатели священного меча Будды, представляла собой обыкновенную китайскую джонку длиной около пятидесяти футов, с легким ходом и высокой носовой частью, украшенной огромной головой льва. В центре лодки возвышался узкий бамбуковый навес, служивший укрытием для путешественников, на корме располагалась мачта высотой около двенадцати или тринадцати футов с вымпелами и большим парусом. Экипаж, помимо троих наших героев, состоял из восьми человек. Шестеро были танкиа , то есть гребцы, – крепкие мо́лодцы, работящие, непьющие, но шумные; косы у них на головах были собраны в узел, а одежду составляли простой кафтан, открытый спереди, и шальвары – такие широкие, что образовывали складки на животе. Седьмой был лаваду , старший над гребцами и владелец судна по имени Луэ Коа, толстяк с круглым лицом, массивными скулами, тяжелым подбородком, сплющенным носом и косой до самых колен. Этот лаваду уже несколько раз исправно служил капитану Лигузе, тот был вполне доволен и не обращал внимания на репутацию китайца, про которого говорили, что прежде он пиратствовал и торговал невольниками. Восьмой, Мин Си, любимец капитана Джорджио, носил звание пин-чан-пиао , или канонир-трубач. Этот человек невысокого роста с крупной головой, непропорциональной телу, раскосыми живыми глазами и длинными загнутыми книзу усами как свои пять пальцев знал все южные провинции Китая и считался надежным лоцманом.