Алексей Лукшин: Волшебник из Айпада

Так они и стояли втроём. Балбес гордился своими плавками и тем, что привлёк всё-таки внимание друзей. Он давал ребятам возможность разделить его гордость, что родители смогли так угодить ему и возбудить любопытство друзей. Теперь он стал немножечко выше в собственных глазах перед своими друзьями.

– Ты береги их, – проговорил Слюнтик. – Когда вырастем, будем у тебя их брать, если кто куда поедет. Ну, например, в Африку или ещё куда! Мало ли что может случиться.

Балбес одобрительно кивнул.

– Не занашивай смотри, – предостерёг снова Слюнтик и погрозил пальцем, глядя прямо в глаза другу.

– Не, не, – заверил Балбес. – Что вы!? Буду бережно с ними.

На этом их серьёзный разговор закончился. Они направились купаться в парк на озеро.

Прозвище Балбес Серёга получил пару лет назад, когда по

телевизору показали фильм-сказку «Тайна железной двери». После фильма ребятня высыпала на улицу. Несколько минут назад закончился проливной дождь. Омытая улица сияла чистотой и свежестью, деревья стали ещё зеленее, а непросохшие асфальтовые дорожки блестели, точно их надраила школьная техничка тётя Маня.

Мальчишки и девчонки со всего двора собрались на середине лужайки и обсуждали просмотренный фильм.

Тут, как гром и молния, раздался страшный и непонятный звук. Все обернулись в ту сторону, откуда он раздавался. К ним приближалось чудовище.

Это чудовище имело железный верх, а в самом низу торчали ноги. Оно надвигалось, делая мелкие шаги, и издавало неприятные звуки, похожие на треск и барабанную дробь.

Оно, это странное чудовище, шло и стучало себя по верхней части палками, как по барабану, а ещё мычало и кричало. Подойдя к ребятам, существо остановилось, и всем стало понятно, что это кто-то надел на голову большой металлический бачок и пытается изобразить из себя некое подобие робота из только что просмотренной сказки.

– Ты что! Ты чего задумал? – поинтересовались ребята.

– Серёг! – узнал его кто-то из ребятишек.

– Я. Не. Серёга, – прозвучал монотонный голос. – Бам-бам, – прогремели два громких удара. – Я – Балбес. Бамбам, – чуть ли не буквам проговорило чудище из-под бачка, одновременно с повторяющимися ударами. Он стучал палками постенкам бака высунутыми из-под него руками, словно бил сам себя в грудь. – И кто из вас робот Вертер? Признавайтесь! Бам-бам, – раздавались удары. – Я хочу с ним познакомиться! Бам-бам.

Его слова дребезжали, как будто доносились из глубины шахты, а в паузах обладатель сего знаменательного сокровища, каковым являлся бачок, стучал и стучал по нему, чем производил много шума.

Ребятам этот шум основательно надоел, а вот как терпел его сам Балбес, многие удивлялись.

Голова мальчика находилась в самом эпицентре ужасного шума, и, похоже, громкие звуки оглушили Серёгу, да так, что он, находясь под впечатлением фильма, уже совсем ничего не соображал. И только повторял одни и те же слова, чтобы произвести на всех впечатление.

Друзья долго уговаривали его снять бачок, говорили, что они уже раскусили его, полностью разгадали его тайну. Но Серёга не поддавался и оставался в бачке, пока кто-то из детей постарше не снял силком с него этот железный панцирь.

Он стоял перед ними весь в грязи и паутине и только глупо улыбался.

Помолчав, он спросил:

– Скажите, а вы сразу узнали, что это я? Или не сразу?

– Конечно, сразу, – заверил его кто-то. – Я по шнуркам тебя узнал. Оранжевые шнурки только у тебя.

Серёга расстроился. Он оглядел остальных и убедился, что оранжевые шнурки действительно имелись только у него.

– А если бы шнурки другого цвета были? – Серёга так глупо улыбнулся, что ребятам стало его жалко.

Тогда тот, кто постарше, перебил всех.

– Послушай. Не переживай сильно. Если хочешь быть Балбесом, будь им. Разве нам жалко?

Сказав это, старший задрал нос от такого своего ловкого и удачного предложения. Краешком глаза он заметил, как на него смотрят младшие, восхищаясь его умом и находчивостью.

Серёга сначала покраснел от стыда. Ведь ему действительно очень хотелось быть похожим на этого героя кинофильма. Но он стеснялся признаться вслух. А тут ему предложили, что и просить никого не надо.

Стыдливость прошла, и он сиял от счастья.

«Теперь я – Балбес! Теперь я – Балбес!» – повторял он мысленно. Лишь бы друзья согласились его так называть, чтобы не пришлось уговаривать и спорить, чтобы потом никто не занял понравившееся ему прозвище.