Валерий Ковалев - В закрытом гарнизоне-2

Потом, по команде Олега, раскручиваю увесистую легость и запускаю все в воздух. Распускаясь спиралью, снасть со свистом рассекает воздух и приземляется в дальнем конце причала.

– Во-во! – орут с дебаркадера. Сегодня уже лучше!

Обижаться не приходится. Каждый из сидящих там, в свое время не один год оттрубил на флоте, и мы относимся к заводским с уважением.

– Давай по нам! – советуют после очередного броска зрители. – Легостью в промежность! – и дружно гогочут.

– Давай, – согласно кивает Олег, и я прикидываю расстояние до дебаркадера.

Туда метров сорок и попутный ветерок. Докину.

– Лови, дядя! – кричу я, после чего легость уносится к цели. Через секунду на посудине что-то звякает, и за борт летит каска.

– Го-го-го! – надрываются работяги, кто-то пронзительно свистит, а я подтягиваю сброшенный с дебаркадера бросательный

Потом гогот замолкает, и зрители делают нам какие-то знаки.

Оборачиваемся.

На причале, у трапа, стоят командир со старпомом.

– Ко мне! – слышится оттуда.

Переглянувшись, рысим с Олегом на причал.

– Товарищ капитан 1 ранга! – бросает он к виску руку. – Проводится тренировка по подаче бросательного. Старшина команды мичман Ксенженко!

– Добро, – кивает тот дубовыми листьями на козырьке фуражки. Сколько метров до дебаркадера?

– Метров сорок, – косится в ту сторону Олег.

– Да нет, пожалуй все полста будет, – авторитетно заявляет старпом.

– Вот так и надо кидать, – по доброму щурится на меня командир. – Далеко и точно. Объявляю тебе внеочередное увольнение.

– Во-во, именно так и малюй, – встряхнув цыганским чубом, затягивается беломориной Жора Юркин и стряхивает пепел в иллюминатор.

Высунув кончик языка, и сощурив прозрачные глаза, экипажный художник Витька Бугров, макая в пузырек с черной тушью умыкнутое у штурманов стальное перо «рондо», изображает на листе кальки свой очередной шедевр.

На нем силуэт атомной подводной лодки, на фоне «розы ветров» и земного шара, а внизу, витиевато выполненный вензель «КСФ»

Потом все это будет перенесено на предплечье очередного клиента, обколото тремя, связанными вместе иглами и станет подтверждением его славной службы в подплаве Северного флота.

Этот самый клиент и мой ближайший друг Витька Допиро, сидит напротив Бугрова, шевелит кошачьими усами и с интересом пялится на шедевр.

– Слышь, Бугор, – уважительно обращается он к художнику. – А ты можешь изобразить кочегара, как у боцмана на жопе?

– Могу, Витек, могу, – мечтательно бормочет тот и принимает от Жоры дымящийся бычок.

У боцмана, мы видели в бане, на левой ягодице выколот забавный кочегар в тельнике, в руках у которого исчезающая в определенном месте кочерга, а на правой, вырывающиеся оттуда клубы пара. При ходьбе все это приходит в неповторимую гармонию и вызывает у зрителей неописуемый восторг.

Наколки на всех флотах мира существуют со времен Колумба, и наш, Северный, не исключение. Они есть у многих офицеров, мичманов и даже адмиралов. Не так давно на лодке побывала комиссия из Москвы, возглавляемая Главкомом, и на пальцах одного из сопровождавших его адмиралов было выколото «ВАСЯ».

– Ну, вот и все, – удовлетворенно хмыкает Бугор, и мы с интересом рассматриваем его очередное творение.

– Молоток! – хлопает художника по плечу Жора и, аккуратно свернув кальку, передает ее Витьке.

На следующий вечер, после ужина, мы втроем – Жора, Витька и я, идем в плавбазовскую баталерку. Там нас уже ждем местный спец по наколкам – Степка Чмур.

– Ну че, принесли? – вопрошает он и кивает на стоящие у стола «банки» 1 1 табурет на флоте .

Мы молча усаживаемся, Витька поочередно извлекает из-за пояса наполненную доверху плоскую бутылку с «шилом» 2 2 спирт-ректификат , а из кармана, исполненный Бугром рисунок.

– Тэ-экс, поболтавв руке посудину, разворачивает Степан кальку. – Путевая трафаретка. Колем?

– Ну да, – солидно кивает Жора, а Витька с готовностью стягивает с плеч робу вместе с тельником.

На выпуклой груди, справа, у него уже красуется Нептун с русалкой, наколотые еще в учебке, а на правой, хорошенькая головка девушки.

Между тем Чмур готовится к операции, и на столе поочередно возникают многоцветная шариковая ручка, плоская жестяная коробка с иглами, а также флакон с синего цвета густой жидкостью.

– Личная рецептура, – свинтив с него крышку, сует Степка флакон в нос Витьке. – Жженая резина, спирт и чернила.