Андрей Чемезов - Марсианская практика в лето 2210. Вторая книга, которая окажется на Марсе

– Так точно.

– И вы помните, как это делается?

– Помним!

– Вот, а теперь вы будете заниматься тем же самым, только на Марсе. Работа, ещё раз повторю, не новая, и не сложная. Последовательность операций практически та же, только есть некоторые нюансы, их вам необходимо усвоить… Приобретение хорошей сноровки потребует от вас определённых усилий, знаний, для этого вам придётся попотеть, конечно, попрактиковаться…

– А не проще ли было бы перевезти наноробот для ремонта на Землю?

– Нет, конечно, что вы… Вы рассуждаете, как та гора, что не желала идти к Магомету! Нет, ни в коем случае. Во-первых, наноробот работает в полостях и материалах биологического происхождения, после карантинной санобработки от него самого ничего не останется… Во-вторых, оборудование, под наноробот настроенное, пригодится вам в процессе ремонта; перевезти его на Землю – задача технически более сложная, чем перевозка наноробота, то есть потребуется карантинная обработка всего оборудования, а ведь оно откалибровано и настроено для работы там, на Марсе. Дезактивация может нанести ему не меньший урон, чем нанороботу… В общем, перевозка наноробота с оборудованием с Марса на Землю считается нерациональным действием… Но техника, тем не менее, важна, она дорого обошлась институту, влетела, можно сказать, в копеечку. Терять её нельзя ни в коем случае, вот потому и летим с вами на Марс ремонтировать наноробота! Давайте, ребята, во что бы то ни стало сохраним его работоспособность, постараемся, сделаем всё необходимое для этого! Поработаем, а потом и в самоволку… то есть на дискотеку сходите! Либо прокатитесь по Марсу с ветерком, как вы любите!

– О, да, прокатимся с ветерком, конечно! В самоволку!..

– Если есть там ветерок-то!.. – ухмыльнулся Никита.

– Было бы желание, а ветерок найдётся! – успокоил его дядя Петя.

– Желание? Да, у нас есть желание! Скажите, а как насчет археологической охоты? Ведь были же планы…

– Планы были, планы есть и сейчас, – признался дядя Петя.

– С нами или без нас?

– Ну, конечно, с вами! В Карканту мы съездим в свободное время, как только оно у нас появится. Кстати, свободное время на Марсе запланировано в достаточном объёме.

– Это хорошо!

– Город есть такой древний Карканту – знаете?

– Ага, слышали!

– Вот, и молодцы, что слышали! В Карканту сохранились развалины строений вымершей марсианской цивилизации.

– Это мы тоже слышали! Класс!.. Мы тоже хотим в Карканту!

– Решено! Поедем все вместе!

Марс встретил нас так, как далекая от Солнца планета может встретить гостей с Земли – таинственно, в задумчивости даже. Ослабление гравитационного поля мы почувствовали ещё на подлёте к Красной планете – перегрузки стали снижаться, а когда пошли на сближение с Марсом, они кратковременно возросли, но потом снизились вновь. Корабль заходил на посадку. В пределах окрестностей Марса действовали особые нормативы по нагрузкам, установленные регламентом ВЦСПС, благодаря этим нормативам организмы людей в процессе перелёта и посадки на Марс перестраивались и быстро приспосабливались к слабому притяжению Красной планеты. Где какая перегрузка должна быть на трассе перелёта и особенно на глиссаде, то есть на трассе спуска – всё было рассчитано и просчитано до мелочей, по специальной медицинской методике, имеющей непосредственное отношение к комплексной восстановительной трансфо-терапии, – так называется перестройка организма во время межпланетного перелёта внешними (пассивными) мерами воздействия.

Стюардесса проинструктировала пассажиров об особенностях при посадке и пересадке в автобус, который встретит нас на взлетной полосе. Мы всё выслушали. Не выключая громкой связи в салоне, командир запросил разрешение на посадку на Марсе. Марс дал нам добро. Мы слышали, как Марс дал нам добро! Более того, мы видели лицо диспетчера, давшего разрешение на посадку на Марсе; вышло это так: диспетчер на Марсе, естественно, находился, но его лицо высветилось на экране, подвешенном к потолку салона, вместе с лицом командира нашего корабля! Они переговаривались о чём-то на своём, авиационно-космическом сленге, используя термины, малопонятные пассажирам, но при этом часто улыбались друг другу, за их работой было приятно наблюдать. Переговоры велись в теле-трансляционном режиме, у командира на пульте, конечно, была кнопка, отключавшая трансляцию на весь салон. В любой момент он мог воспользоваться ею и трансляцию прервать, но командир почему-то не делал этого. Видимо, ему предписывалось использовать трансляции переговоров с Марсом перед посадкой, хотя бы минут 5—10, чтоб успокоить пассажиров… Перед примарсианиванием это было важно – успокоить всех. Задача нелёгкая, наверное, вот и прибегал командир к различным ухищрениям, типа трансляции этой… Пассажиры, спокойно наблюдая за тем, как идут переговоры, проникались сложностью текущего момента, некоторые пытались даже сообразить, что происходит у пилотов, вникали в суть совершаемых ими на трассе спуска манёвров… Всё это снимало напряжение, при том, что оное возникало само собой при одном только взгляде на непрерывно растущий за иллюминатором Марс… Для неподготовленных людей зрелище это весьма впечатляющее и малость жутковатое – приближение Марса – оно будоражит, страшит, мурашки бегут по телу! Много мурашек! А тут ещё и Фобос с Деймосом, проходя мимо, дополняли картину: нагнали на всех страху и ужаса!.. Точнее, Фобос, его собственной персоной. Мы с ним разминулись на расстоянии всего 500 километров! И этого оказалось достаточно, чтобы… рассмотреть в деталях его поверхность, обращённую к нам. На ней уже почти не осталось кратеров, зато оказалось необычно много… предвыборной рекламы, накануне очередных парламентских выборов шла агитация среди жителей Марса. Прямо над их головами ежесуточно, дважды в день, над каждым экваториальным районом пролетал… Фобос-плакат! Ввиду удалённости, трудно было разобрать, правда, что на нём написано, кажется было вот это: