Барт Малеев - Байкерские щи могли бы быть посуровее… Роман. Или все-таки повесть?

С зятем мы объездили причерноморские лиманы, где ловили карасиков и устраивали пикники. Вадик добродушно учил меня водить мотоцикл. Во времена моей ранней юности «Восход» уже считался несколько пенсионерским, на фоне Яв и ЧеЗетов [9].., но все же вполне достойным аппаратом.

Эти ранние побудки были крайне неприятны, но в раннем подъеме заключена, какая-то великая рыбацкая тайна… Поэтому приходилось. И вот, Вадик меня будит.., я, убурившийся в маточное тепло постели, невероятным усилием воли заставляю себя проснуться… Что-то такое завтракаем и по утренней прохладе, от которой у меня зуб на зуб не попадает, спотыкаясь, спросонья идем к сарайчику за мотоциклом. Выкатываем. Вадик колдует с карбюратором, зажиганием и пытается завести с кик-стартера. Фиг. Еще несколько раз. Отчаявшись завести мотор обычным способом, он садится за руль, я его толкаю. Под горку, на второй передаче мот заводится. Сон прошел. Мне выдается шлем… Запомнилось то, что первый раз этот шлем при одевании мне чуть уши не оборвал. Пакуем на мотоцикл рыбацкие снасти и сумки. Вадим усаживается за руль, я позади, и он меня инструктирует, как пассажира – сильно за пилота не хвататься и повторять его движения при маневрировании, а не отвешиваться в другую сторону. Договорились. Поехали.

Я не знал, что одежда должна быть потеплее и не продуваться. Мама, которая с вечера собирала мой рыбацкий прикид, этого не учла, и теперь я дико замерзаю на ветру. Но прячусь за Вадькину спину и даже снова засыпаю, кажется. Едем через центр Одессы и дальше, в сторону одного из лиманов. Какое-то время резво несемся по пустой трассе, затем съезжаем на грунтовку и, через заросли камыша и тростника, подъезжаем к кромке воды. Уже рассвело. Солнышко быстро меня согревает. Я, конечно, есть хочу, но жду, когда Вадим решит начать перекус. Но у него-то на уме рыбалка…, и еще часа два проходит, пока мы сосредоточенно ловим рыбу. А иногда и дольше, если клев хороший и рыбка ловится. Солнце в зените, рыбачить надоедает окончательно. Раскладываем провизию и хомячим. Чудесно. Разнообразные мамины закуски, колбаски, сыр, нарезанный толстенькими ломтиками, помидоры стреляющие соком, если сильно и по-детски укусить, блинчики с начинкой из фарша. Или с творогом, …но эти я тогда не любил. Чай или кофе из термоса. Вадик своим глуховатым голосом, с совсем не одесскими интонациями, объясняет мне, как работает мотоцикл. Потом, мы с ним выталкиваем «Восход» на грунтовку. У «Восхода» есть центральная подножка. Учимся заводить мот с кик-стартера. В тепле получается почти сразу. Уже сидя за рулем, осваиваюсь с органами управления. Справа – газ и передний тормоз, слева сцепление и управление светом. Ну, норм – выжал сцепло [10], левой ногой вниз включаю первую… поддаю газку, отпускаю сцепление. Все поехал. Еду на первой и осваиваю тормоза…

В общем, на этом «Восходе» я потом даже по междугородней трассе ездил. Ну, Вадик – вторым номером, конечно. Продолжалась такая езда недолго. Лето кончилось, и мот был поставлен на прикол. Однако с тех пор я отлично представляю себе, как управлять мотоциклом. В этом он на велосипед похож: единожды научившись, уже не забудешь.

И все же, тогда я был максималистом, и мотоциклы не полюбил. Мне казалось, что автомобили более престижны, что ли. На самом деле, так все и было. И мой папочка – твой дед, беспокоился зря. Не возникло у меня желания выдаивать себе из родительского бюджета двухколесного мотодруга.. К слову, папа перед окончанием школы, совершенно без какого-либо давления с моей стороны, купил старый, но автомобиль, чтобы я имел представление.

****

Следующий раз и, пожалуй, последний на долгие годы, я сел за руль мотоцикла по необходимости.

Представь, я – студент-третьекурсник, шеф студенческого отряда на сельхозработах в самом, что ни на есть, Нечерноземье. Ивановская область, Лухский район, деревня Сорокино. Это туда я доехал на автобусе из еще более отдаленного студенческого стойбища, где базировалась группа подведомственных мне студентов-первокурсников. Я пришел проведать свою учебную группу. Подробностей не помню. То ли чай пили, то ли водочку… Увидев, что уже стемнело, я пошел пешком на восток домой, в свою деревню. Уж не помню, как называлась. Идти около десяти километров по грейдеру (грунтовка со щебенкой), основательно раскисшему от продолжительных осенних дождиков. Стало быть, рассчитывал часа за два с половиной – три добраться, если идти мерным солдатским шагом. Прикид у меня был соответствующий – брезентовая штормовка, под ней свитер, на ногах – джинсы и резиновые сапоги. Ну, вязаная шапка еще. Иду себе и периодически отскакиваю к обочине от проезжающих грохочущих грузовиков. Пару раз уступил дорогу, летящим необычно быстро, сельским мотоциклистам на «явах». Местные, кстати, студентов иногда задирали и провоцировали потасовки, но не очень серьезные. Разговоров было больше… И, все-таки, я, будучи одиноким ходоком, предпочел уклониться от общения с местными ребятишками, которые воскресным вечером вполне могли быть чисто по-русски пьяны и агрессивны. Иду по дороге…, тьма кромешная. Небо не только, что темное, а даже как-бы поглощает свет. Низкие тучи, мелкий, нудный дождик. Так темно, что даже лужи не обхожу – не видно. И, прямо сходу, спотыкаюсь о лежащее на дороге человеческое тело. Справившись со страхами наткнуться на сбитого и уже дохлого пешехода, решил это тело все-таки исследовать. Живой, но чрезвычайно пьяный молодой парень… Спит… Голова цела. Оттащил его к краю дороги… Снова вышел на середину и тут наткнулся на лежащий мотоцикл, метрах в пяти-шести дальше… «Ява 350». Вдалеке замечаю мелькающий свет фар и рев мотора… Понимая, что грузовик вполне может не заметить мотоцикл на дороге, поднимаю «Яву» и успеваю откатить ее к обочине. Грузовик с ревом и брызгами жидкой грязи, не притормаживая, проносится мимо. В свете фар успел увидеть, что пьяный мотоциклист куда-то исчез. Иду по памяти и едва видным следам волочения к краю дороги. Так и есть, он свалился в кювет. Лежит и спокойно дрыхнет. Но – уже в луже поглубже. Парень здоровый такой, упитанный и меня повыше. Поднимаю его, и, не удержав, роняю. Теперь он, лежит на краю кювета, то есть вертикально. Почти. И при этом очень недоволен, что его ворочают. Изрыгает матершину, но несвязно и как-то обреченно. Хватаюсь за шиворот и вытаскиваю тело на дорогу. Он устал и лежит тихо. Я присел на него и тоже немного передохнул. Пока отдыхал – соображал – что же делать? Бросить его с мотоциклом и идти своей дорогой, или дойти до ближайшего села и там попросить помощи? Парнишка тихонько сопел и, казалось, будет еще долго спать. На фоне стресса у меня прорезалось ночное зрение, и, протерев очки, я увидал нечеткую тень стоящего мотоцикла. Подошел к нему, покрутил ручки управления – все на месте. Мотор был еще теплый. Ключ – в замке. Нащупал нейтраль. Дернул кик – завелся сразу. Даже фара горела..