Никита Банаев - Император. Собрание сочинений

Однажды приятным вечером, после спектакля ей встретился вполне галантный, красивый, стройный мужчина, таким он казался на вид. Он попросил проводить её до дома и она согласилась. Они шли и болтали на мосту. Молодой человек дурно интересовался её персоной, подшучивая. Она смеялась и радовалась. Он покатал её на катамаране. Приятный вечер, огни, звёзды, луна. Безудержное веселье благодаря которому у них зародился роман. Это был первый мужчина, которого она полюбила: кудрявый блондин с голливудской улыбкой. Он всегда знал чего она хотела, чувствовал её и поэтому мог управлять ею. Вскоре она ему надоела и как-то только она родила ему ребёнка- он бросил её, убежал.

Деревня была маленькой. Пять домиков, одна центральная дорога, как бы проехал и даже не заметил что проехал. Аптека, почта, маленький киоск хоть чем-то радовали жителей. Домик Зои Михайловны стоял в стороне сиротливо, если его можно назвать домом. Он был очень старым и ветхим- точнее напоминал избушку с пристроем, в котором лежало хламьё: охотничье ружьё, рваные сапоги, сломанные удочки, брошенные сети, как попало, но одно всегда было неизменно, среди такого беспорядка, ненужных вещей и прочего хлама- в стороне, в углу лежали аккуратно сложенные дрова, которые ждали очередной топки.

Когда было совсем холодно Степан Прохоров отапливал дом и активно конопатил щели.

Степан Викторович Прохоров- зрелый мужчина, лет пятидесяти двух, не женат, имеет двух детей, но живёт один с матерью. Биография его личной жизни печальна- два брака и два развода.

Степан по себе неуклюжий, заика. Борода у него махровая, русая, волосы не подстрижены, касаются ушей, седые.

Иногда он напоминал жителям деревни лешего, который ходил на почту, чтобы получить очередное, долгожданное письмо от своих дочерей.

– А это Машенька мне н-н-написала. А в-вот это м-мне Лидочка отправила.

«Папа, мы тебя очень любим. За нас не переживай. Мы вчера с дядей Володей ходили в парк аттракционов- было здорово и весело. Мама тоже хорошо поживает, недавно о тебе вспоминала.

подпись: Это Маша, люблю тебя»

«Привет, Папа. Как поживаешь? Как твоё здоровье? Я тебе аэрозоль от астмы отправила и немножечко конфет. Думаю, вы с бабушкой приятно проведёте чаепитие. Честно, не люблю дядю Володю. Пап возвращайся поскорей, мы тебя ждём.

подпись: Это Лида, люблю тебя, Папочка»

Погода не стихала, ветер бушевал. Деревья качались, калитки стучали, у некоторых жителей ворота падали.

– «Э-э-эх», ну и погодка же сегодня, – говорила Зоя Михайловна, доставая конфеты из шкафа.

– «М-да», мам, вы абсолютно п-правы, – отвечал Степан, накрывая на стол.– Постойте, н-но у нас в-воды нет в чайнике.

– «Ох, да», совсем забыла тебе сказать. Стёпа, будь добр, сходи по воду, – вздыхая и держась за спину, пробормотала она.

Колодец стоял рядом с кукурузным полем. Степан набирал воду. Набрал первое ведро, поставил. Зацепил второе ведро, спустил на глубину, поднимает, поднимает; доволен собой. Как вдруг откуда не возьмись из гущи вылетел чёрный человек и набросился на него. Ворот и ручка с бешеной скоростью покрутились назад. Ведро с треском полетело вниз и исчезло под воду.

– «Ааа-а-а-ааа-аа-а!»

– Спаси меня, – шёпотом сказал босоногой, лежа на пострадавшем.

– «Аааа-ааа-аа-аа-а!»

– Да что ты орёшь?!

– «Ааааа-аааа-ааа!»

– Тихо!!! Замолчи, – рявкнул он и дал пару раз пощёчину.

– Не трогай меня! Отстань, отстань, – в бешенстве кричал Прохоров, обороняясь ногами, руками. Выбравшись, он схватил ведро и кинул в неприятеля.

Босоногий повалился на землю. Степан глянул на него и побежал стремительно домой.

– Так, где моё ружьё?! Я помню, дед, мне его оставлял. Где оно, где? О, нашёл!

Как только Прохоров вышел с амбара, появился он. Он стоял на расстоянии пяти шагов. Чёрный, как тень. Сгорбленный, весь в грязи, похожий на чёрта- он стоял, шатаясь, пытаясь удержать равновесие. Повисла минута молчания.

И снова грянул гром и засверкала гроза. Как тут незнакомец, стиснув зубы и подняв с усилием руки вверх, закричал:

– Не стреляй! Не стреляй! Помоги мне, – последние слова произнёс, выдавливая из себя, и рухнул навзничь в грязь.

– «Эй», вставай, вставай, – повторял Степан, тыча его дулом ружья, проверяя живой он или мёртв. Толкнул дверь и затащил тело в дом.

– «Ай! Ай!» Что случилось? Что случилось? – переспрашивала старушка, испытывая шок и потрясение.

Грязь размазалась по полу. Человек лежал в отключите. Теперь уже можно было разглядеть силуэт: мужчина среднего возраста, невысок, худощав, длинные, неухоженные волосы, курносый, лопоухий, но с красивыми зелёными глазами; серая майка, короткие, рваные джинсы; на щеке шрам, а на левой руке браслет с подписью «Спаси и сохрани». Тело лежало неподвижно.