Сергей Бесконечный - Тропа чёрного волка - Заметки ученика шамана

Меня оставили в покое следить за версусом, через минут 5 панчи стихли и я понял, что кто-то победил, до сих пор интересно кто.

Ко мне подходит врач отделения и говорит – «Давление у тебя, конечно, было вообще весёлым, но мы его сбили, волноваться меньше нужно, а то улетишь на тот свет раньше времени, а пока давай я тебя передам на наблюдение, а то мне не охота столько документов заполнять, у меня тут люди умирают пачками, я лучше за их жизнь поборюсь, а ты полежи, отдохни, таблеточки попей. Тебе пока рано умирать, молодой человек, и, если ты не против – поставь подпись тут и тут».

Я подписал, пребывая ещё в шоке, меня тут же подхватил медбрат и повёз куда-то, а я посмотрел доктору вслед, который на прощание поднял руку вверх и подмигнул – мне кажется, этот человек подрабатывает замом у дьявола – 100%

Итак, продолжим наш аттракцион.

На каталке меня привезли в моё крыло и дали койко-место. Была уже ночь и все спали. Я тихо лёг на кровать, стараясь не шуметь, чтобы никого не разбудить и лёжа старался себя успокоить, потому что мой мотор ещё выдавал достаточно оборотов, чтобы слить меня с этого мира этой ночью. На утро пришла медсестра, взяла анализы и после попросила меня полежать пару дней, надо понаблюдать, сделать тесты, сдать тонны крови и сделать узи сердца.

Описывая 3 дня проведённых в этой больнице.

Персонал отличный, они реально заботились о каждом, ни на кого не забивали и всегда были вежливы и внимательны. Настолько всё отличалось от атмосферы 2 этажами выше. Просто ангелы и демоны в одном здании.

И знаете что – эти три дня дали мне столько мотивации жить. Мне кажется, я пересмотрел всё что со мной стало за эти годы, я как будто очнулся от этого сна, вышел из этой гонки поняв, что бегу в никуда с галстуком на перевес.

Объясняю.

В моей палате было 8 человек – у меня появились друзья за 60—70 лет. И половина из них страдали маразмом. Все три дня я очень мало спал и очень много думал о жизни. Мои новые товарищи делились своими историями из жизни, некоторые из историй были явным бредом, потому что кто-то был даже якобы знаком со Сталиным, но всё равно рано или поздно разум приходил к ним после прогулки и шли уже реальные истории. Мне рассказывали о светлых и важных отрезках жизни, о победах и поражениях, о любви и разочаровании. И когда они делились своими историями, видно было по их глазам, что они рассказывая будто вновь переживали это мгновение заново, и, мне кажется, что полностью уносились далеко назад в прошлое не замечая никого из нас. Напротив меня лежал самый молчаливый товарищ – я его прозвал Гордон, уж очень он похож на известного телеведущего. Он рассказал, что работал как проклятый 45 лет и достигнув успеха заработал много денег, а теперь жалеет о стремлении к бумажкам, потому что на этом пути он потратил слишком много времени и многих кого любил. И когда я слушал очень интересную историю от Гордона, зашёл доктор и сказал, что его диагноз уже фатален – так что лежать тут или дома – его выбор, его время. Он воспринял эту информацию спокойно, даже с улыбкой, а я смотрел на него проглотив язык не зная как продолжить разговор после этого объявления.

И он, посмотрев на меня, сказал то, что я запомню, уверен, на всю жизнь:

– Серёж, правильно говорят – наша жизнь – копейка. В ней мы будем жалеть только о том, что мало рисковали, не слушали своё сердце, наверно поэтому оно и заболело… мы мало любили или боялись любить, от того оно и зачахло. Я заработал много денег, а сейчас зачем мне эти фантики? Вот и получается, что это самое глупое стремление в моей жизни. И знаешь, я понял своё предназначение и выполнил его, теперь мне нужно идти дальше. А ты не попадай больше сюда, уверяю тебя, каждый в этой больнице отдал бы всё, чтобы оказаться в твоём молодом теле и почувствовать опять силу, которую потеряли. Пробежаться быстро по дороге, уехать в путешествие, съесть что-нибудь вредное и не чувствовать боли. Что бы в жизни не произошло – наполняй смыслом каждое мгновенье и тогда смерть не страшна.

Он похлопал меня по плечу, собрал вещи, попрощался со всеми, кто был в разуме и нет, и вышел из палаты. За ним приехали его родные на шикарной машине, а он шёл медленно, думаю планируя путешествие куда-нибудь. Перед тем как сесть в машину он посмотрел на наши окна, наверно чувствуя, что я провожаю его взглядом и помахал мне, хоть и не видел. Я надеюсь, что путешествие его – куда бы он не поехал – было шикарным.

Наступала ночь, а вместе с ней и страхи. По коридору ходили люди в бреду и стонали, хрипели страшно. Каждую ночь в моей палате кто-то да хотел уйти из этого мира, бывало возвращали, бывало и нет. А рядом лежали люди и смотрели на это спокойно, они уже привыкли.