Анна Ивахненко - Небо над Берлином. Рассказ

Следом в голове замелькали эпизоды учёбы в колледже, и забавный случай, когда Жанна проспала и не накрашенная, со сбившимися волосами, в старой кофте влетела в аудиторию. «Аааа, Жанка проспала, не накрасилась, ха-ха!» – сразу же констатировали факт сокурсницы. Здесь замечали и озвучивали любые изменения: кто ноги не побрил, кто волосы покрасил, кто обновку надел, кто сегодня страшненький пришёл или не замаскировал запах перегара. После пары, в большом зеркале женского туалета, Жанна увидела и себя, и не себя одновременно: серое бледное худое лицо, осунувшееся от нервов, недосыпов и экзаменов, бесцветные губы, зелёные круги под глазами, секущиеся от заколки волосы, которые ещё на втором курсе начали предательски виться на зависть подругам. В довершении образа – серая растянувшаяся кофта, некогда сшитая на заказ из кусочков мягкой ткани, вынесенной с проходной швейной фабрики, где тогда мать дежурила по ночам наёмным сторожем. «Серая бесцветная бесформенная мышь, если не накрашусь», – произнесла Жанна и твёрдо решила, что больше не станет себя уродовать за свои же деньги. Она-то помнила себя ещё полгода назад, раскованной, счастливой, с сияющими глазами, в потёртых джинсах и кедах. «А на джинсах ещё и пятно от реактива с урока химии», – улыбнулась сама себе той беззаботной сейчас Жанна. И её словно вернуло обратно в самолёт: несколько раз она «выпадала» из реальности и возвращалась обратно так же спонтанно. В руках держала пластиковый стаканчик с минеральной водой, которая уже согрелась. Но воды в стаканчике этом было предательски мало – меньше глотка, только стаканы портить. Налито на треть. Медленно потягивая спасительную влагу через зубы, Жанна «растянула» удовольствие на три приёма. Пить захотелось ещё сильнее. Захотелось всего и сразу: есть, пить кофе, выпить целую бутылку воды, принять горячую ванную, вытянуть ноги, снять кроссовки и обматерить на чём свет стоит тех, кто придумал холод от кондиционеров направлять в ноги. Экономя место в рюкзаке в попытках ездить налегке, Жанна старалась дома максимально отказываться от тех вещей, которые могут понадобиться разово, а всю дорогу будут мешать и занимать место. Если можно без этой вещи обойтись, значит она в пути не нужна. А плед сейчас бы не помешал, но как его попросить на немецком, Жанна не знала.

В салоне возня утихла, стюардессы устроили себе перерыв, за ширмой позвякивали стаканчиками, предательски вкусно потянулся аромат кофе. «Пойду размять ноги, посмотрю, как выглядит туалет на международных рейсах эконом-класса», – решила Жанна и направилась было за ширму, куда обычно шныряли туда-сюда весь минувший час другие пассажиры, но размалёванная немка что-то протарахтела на своём наречии, тыкая пальцем в другую сторону. «Ладно, попытка не удалась, хорошо, что не надо мне по нужде в ту заветную комнатку», – промелькнуло в голове Жанны, пока она возвращалась на место. Стоять в проходе тоже не разрешалось: как только светилась лампочка «пристегнуть ремни» бдительные немки усаживали всех на место. Жанна пристегнулась до конца полёта, чтобы не отвлекаться на такие мелочи. Всё делается для её же безопасности. Над головами пассажиров висели маленькие мониторчики, показывая координаты полёта, время в пути, компас и направление ветра. Первые минут пятнадцать было интересно следить, как экраны сменяют друг друга, но потом под монотонный шум двигателя приелось и это. Жанне снова в голову полезли разные мысли. То, что она летит в Берлин и летит одна – ещё не укладывалось в голове, поэтому казалось сном. Сильнее всего сейчас Жанна боялась проснуться. Другого страха не было. Наверное, без опыта и воспоминаний просто берёшь и движешься вперёд. И ей сейчас как никогда это движение было нужно.

Замелькали за окном зелёные «латки» земельных участков, походившие на большое лоскутное одеяло, которое из красных кусков плащёвки в детстве Жанна помогала шить матери. Каждый кусочек немецкой земли был аккуратно расчерчен, чем-то, видимо, огорожен, выбиваясь из общего тона соседей. Затем занавес из облаков, декорации небесной сцены сменились, и теперь выплывают пригородные новостройки, залитые лучами вечернего солнца. Разница с московским временем в Берлине – минус один час, но переводить стрелки Жанна и не собиралась. Знала, что лучше приехать куда-то на час раньше, чем опоздать. Особенно если это самолёт в Россию и последний день действия визы. Пассажиры в салоне оживились, начали вскакивать с мест, шуршать пакетами и открывать багажные полки, на что немедленно получали замечание, однако реагировать не торопились. Странно так, к чему вскочить и встать в очередь как стадо баранов, если ещё посадки не было, из самолёта не выпустят, а раньше головы соседа ты не выскочишь? Этого Жанна как раз никогда и не понимала. Смотрела в окно, жадно впитывая всю игру красок и света, сердце колотилось как пойманная канарейка, после долгой многолетней паузы почувствовался прилив счастья. Да, она сейчас чувствовала себя счастливой. Но быстро собралась, не позволив эмоциям полностью завладеть собою: «Прилететь-то прилетела, а вот тебе следующая цель – выбраться в город и заселиться в хостел». Привычка систематизировать и расписывать по пунктам появилась на работе, но о своей «дотошности» к мелочам Жанна не сожалела – слишком много было в прошлом неприятного опыта, способного из-за любой непродуманной мелочи сильно омрачить отпуск.

Читать дальше