Елена Чернова - Кайсяку для незнакомца

С неясным возгласом Наталья попятилась. Она никогда не боялась крови, но такое… Знаменитый японский обычай, увиденный воочию, потрясал невероятной жестокостью – и жуткой обыденностью. Мучительная, грязная смерть. Кем надо быть, чтобы по доброй воле обречь себя на подобное? А ведь в Японии умудряются находить в этом душераздирающем обряде красоту…

Ольга осталась спокойной. Только тихо заметила, сжав плечо подруги:

– Медицина здесь уже бессильна. Дай ему закончить.

Она сурово и печально смотрела в лицо самоубийце, страшное в своей каменной неподвижности. Если он и заметил появление девушек, то никак этого не показал, продолжая методично резать себя слева направо. Из-под клинка расширяющимся потоком текла кровь; рана становилась всё длиннее, а движения японца – всё медленнее. Можно было только гадать, каких чудовищных усилий они ему стоили.

– Я не могу на это смотреть, – всхлипнула Наталья, закрывая глаза ладонями. – Не могу! – Отвернувшись, она прижалась лбом к ближайшему стволу, не сдерживая рыданий.

Самоубийца остановился. Теперь он сидел неподвижно, ссутулившись, по-прежнему вцепившись в меч обеими руками, и тяжело, с хрипом дышал. Знакомая с ритуалом, Ольга поняла, что он допустил ошибку, вогнав клинок слишком глубоко. Ему удалось довести лезвие до правого бока, но на этом его силы кончились. Он уже не сможет прекратить свои муки, перерезав, по обычаю, себе горло.

Глядя на вспоротый живот с выпирающими из него внутренностями, Ольга мрачно подумала, что агония в таких случаях может длиться до нескольких часов. Несчастный пока ещё мог сохранять на лице бесстрастную маску, но в глазах читались боль и отчаяние. Он тоже это понимал.

Ольга до хруста стиснула кулаки. И решилась.

Подойдя к самоубийце, она опустилась на колени у границы кровавой лужи. Поклонилась и раздельно сказала по-японски:

– Если вы окажете мне такую честь, я исполню роль вашего кайсяку.

Тот медленно приподнял голову. Было неясно, видит ли он её лицо – совершенно не японское и даже не мужское. Тем не менее он ответил, с трудом выговаривая слова:

– Да. Благодарю вас.

Ещё раз поклонившись, Ольга поднялась и вытащила из-под куста рюкзак японца. Достала оттуда пачку бумажных салфеток, а потом – длинный меч в тёмно-красных ножнах. Предусмотрительно прихватив ножны салфеткой, она обнажила клинок, сунула остальную бумагу за пояс и заняла место, положенное кайсяку по ритуалу: сзади и слева от самоубийцы.

Тот как-то почувствовал её приближение – и ещё больше склонился вперёд, подставляя шею. Ольга быстро проверила свою стойку и подняла меч. На занятиях по иайдо отрабатывали и такое. В сознании осталась только холодная сосредоточенность. Сделать необходимое…

Вкладывая в движение всю силу, девушка ударила. Клинок негромко свистнул и с глухим мокрым звуком отсёк японцу голову, пройдя точно между позвонками. Из перерубленной шеи хлестнул фонтан крови, голова упала наземь, тело тяжело завалилось следом. Ольга дочертила лезвием правильную дугу, аккуратно развернувшись, чтобы не забрызгаться. Отступив на шаг назад, она стала на одно колено, тщательно вытерла меч, убрала его в ножны и вернула в рюкзак. Потом собрала окровавленные салфетки, подошла к ручью, вытащила со дна большой плоский камень, сунула салфетки в ямку и положила камень на место. Всё это девушка проделала хладнокровно и уверенно, без каких-либо эмоций. Для них ещё будет время. Потом. Если повезёт.

Вернувшись к Наталье, которая всё так же рыдала, цепляясь за дерево, Ольга ласково обняла подругу:

– Пойдём отсюда. Пойдём к морю. Там тебе будет легче.

– А он?

– Он уже успокоился. Постарайся забыть.

Шёл седьмой час утра, и на дорожке вдоль берега то и дело встречались люди. Иные косились на заплаканную европейскую девушку, которую поддерживала другая. Наталью трясло, она всё ещё не могла прийти в себя. Возле причудливой сосны, у которой приятельницы беседовали утром, их остановили двое полицейских.

– Простите, – сказал один из них, подбирая английские слова, – мы можем вам чём-нибудь помочь?

– Нани мо … Ничего… – невнятно отозвалась Наталья, путая японский язык с русским.

Ольга пожала плечами.

– Думаю, здесь и впрямь помочь нечем. У неё нервное потрясение. Будет вполне достаточно довести её до ближайшего бара и напоить каким-нибудь спиртным. – Она говорила на правильном японском, почти без акцента.

– Вы хорошо знаете наш язык, – уважительно заметил патрульный. – А что с ней случилось?