А. И. Шуст: Повелитель птиц. Ненависть

© А. И. Шуст, 2020

ISBN 978-5-4498-3621-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Зимнее солнце роняло тусклые лучи, едва доходившие до земли. Снег блестел, будто в нем затаились сотни мельчайших осколков, а голые, укутанные в белые одеяния деревья, казалось, спали непробудным сном.

Зима в деревне Зенит, о чьём существовании знали, вероятно, лишь сами жители, была невероятно холодной. Каждый выходящий на улицу человек выпускал изо рта клубы пара и непременно кашлял – слабые легкие южан не привыкли к подобному сковывающему холоду.

– Возьми хотя б шапку! Амели!

Девушка в длинном коричневом пальто выбежала на улицу и махнула рукой стоящей в дверном проеме бабушке, прикрывающейся одним халатом.

Школа находилась в тридцати минутах ходьбы от дома, но можно было и сократить путь, пройдя через волчью чащу.

Это место, напоминающее небольшой лес, славилось дурными слухами о стаях волков, готовых разорвать все движущееся в километре от них.

Но, конечно, дети не были бы детьми, если бы не бегали в чащу, дабы просто сократить путь, на спор, или же так, самому себе доказать, что ничего страшнее белок в лесу не водится.

Амели была в волчьей чаще не раз и не два, и как никто другой знала, что все слухи о нем остаются слухами. Она свернула на нужную тропинку, не отвлекаясь на виды заснеженных деревьев.

Девушка знала каждый сучок в лесу, каждый корень и все до единого камни, поэтому искренне удивилась, когда вдруг споткнулась и кубарем покатилась вниз, по склону из грязи и торчащих корней деревьев.

Затормозив, Амели потёрла ногу и выдохнула. Теперь она точно опоздает в школу.

Внезапно рядом села птица, голубь, и, склонив голову набок, принялась разглядывать Амели, которая в какой раз протерла глаза.

Разве птицы так умеют?

Девушка заинтересованно протянула руку.

И вздрогнула, когда голубь послушно сел ей на предплечье.

– Ручной что ли… – пробормотала Амели, пытаясь погладить птицу, а затем взвизгнула и отправила окровавленный палец в рот.

Нахмурившись, девушка попыталась прогнать голубя. Но тот будто не замечал резких движений, продолжая вглядываться в лицо рыжеволосой.

Постепенно вокруг слетелось ещё с сотню птиц: это были голуби, вороны, снегири, воробьи…

В одно мгновенье они все накинулись на девушку.

Снег побагровел.

***

Птицы разлетелись по деревьям вокруг ещё живой девушки, лежавшей на кроваво-красном снегу, нарушая тишину взмахами крыльев и изредка издавая звуки, понятные только им.

Неожиданно, будто из неоткуда, возле Амели появилась фигура в чёрном плаще. Человек скрывал своё лицо под белой потертой маской.

– Ты… похожа, – тяжёлый, грубый голос будто звучал отовсюду одновременно; Амели вздрогнула и в очередной раз судорожно вздохнула, не в силах подняться. – Но не она.

Мужчина развернулся и быстро зашагал куда-то вдаль, бросив небрежное:

– Убить.

Птицы немедля накинулись на девушку, издавшую последний слабый крик.

Я никогда не любила птиц.

Эти пугливые, совершенно безмозглые мелкие существа не вызывали у меня ничего, кроме отвращения и понятной лишь черту злости.

Папа говорил, что, однажды, ко мне в комнату залетела целая стая, прямо посреди ночи; они отказывались улетать – тогда пришлось выгонять их шваброй.

Возможно, именно после того случая вороны и голуби стали главными героями кошмаров?

Как бы то ни было, боялась я или нет, птицы меня слушались. Любой мой приказ – мысленный или устный, – они будто бы беспрекословно выполняли. Или так кажется? Птицы – слушаются?..

Мои размышления прерывает писк брата, разносившего комнату. Я бы поверила, что у меня талант кинолога, если б не это животное, с которым справиться стоит огромных усилий.

– Васька, смотри, что я нашёл!

Я кидаю на него убивающий взгляд, когда понимаю, что он держит в руке. Мой – мой! – личный дневник. Мое сокровище!

Стараюсь быстро выхватить потертую тетрадь, но брат быстро уворачивается, пряча оную за спиной.

– Ваня, – я смотрю на него фирменным предупреждающим взглядом. Обычно этого более чем достаточно, но сегодня, похоже, ему не хватает активности.

Брат резво подскакивает и с присущей ему ловкостью убегает прямо у меня под носом. Буркнув пару не очень приличных слов о его поведении, порываюсь за ним.