Клара Коваль - Мозаика

– Для моей сестры? – священник оглядел его с каким-то недоумением.

– Да.

– И что же, ваше сиятельство, должно быть столь важным для моей сестры, девушки очень скромного положения, и вас, одного из самых знатных и богатых дворян в Берри?

Его собеседник слегка покраснел.

– Именно об этом я и хотел поговорить с вами. С недавнего времени я люблю мадемуазель Анну. И полагаю, вы должны знать о моих чувствах.

Недоумение священника стало еще более явным.

– Вы полагаете?

– Отец Жозеф, – с достоинством произнес молодой дворянин. – У меня и в мыслях нет обидеть вас и вашу сестру. Поэтому я и пришел к вам. Мои намерения…

– Ваше сиятельство, – прервал его священник. – Вы не можете жениться на моей сестре. Так что не о каких серьезных и благородных намерениях вы говорить не можете. А что до других – то выслушивать их здесь и от вас – я не намерен.

– Но у меня нет других намерений! – воскликнул дворянин. – Я не намерен поступать бесчестно. Я хочу жениться на Анне, не взирая на ее положение. И я прошу на это вашего согласия.

Отец Жозеф смертельно побледнел.

– Но, ваше сиятельство… Что скажут ваши родные? Ваша мать?

– Моя мать умирает, отец Жозеф.

– То есть… Вы с ней даже не говорили, ваше сиятельство?

Молодой дворянин отрицательно покачал головой.

– Я знаю, она не одобрит мое решение, отец Жозеф. Так зачем мне говорить и расстраивать ее, когда… ей так мало осталось жить?

Отец Жозеф тяжело вздохнул.

– Что бы брак был счастливым нужно благословение родителей. – сказал он. – И, конечно же, равное положение обоих супругов. А вы не хотите считаться ни с чем.

– Значит, вы отказываете мне?

– Да, отказываю. – священник отвернулся и направился к выходу.

Молодой дворянин бросился за ним.

– Постойте, отец Жозеф! Постойте! Я понимаю ваши доводы, я понимаю, что сейчас вы сказали мне, что подобает вам, как священнику, но прошу вас, передумайте, ради вашей сестры, ради Анны.

Священник обернулся. Лицо его стало еще бледнее.

– Я говорил вам о своих чувствах и своих намерениях. – продолжал дворянин. – Но не о вашей сестре. А ведь она меня любит!

– Анна?

– Да. Она любит меня. И если вы откажите мне, то разобьете ей сердце.

– Она вас любит?

– Да, отец Жозеф. С первой же нашей встречи. – под пристальным, горящим взглядом священника молодой дворянин опустил глаза. – Она… Не поощряла меня, нет. Однако, Анна еще так молода, что ей трудно скрывать свои чувства. Неужели вы станете осуждать ее за это?

– Нет, не стану. – в тоне священника явно послышалась горечь. – Это в природе женщины нести в мир соблазн. Но вы, ваше сиятельство, мужчина, а не юноша и вы достаточно разумны, чтобы понимать насколько чувства моей сестры… неуместны.

– Неужели вы считаете, отец Жозеф, что меня нельзя полюбить?

– Граф, вы обладаете всеми достоинствами человека вашего возраста и положения, однако, моя сестра вам не ровня. Вот почему ей не подобает любить вас. А вам не следует отвечать на ее чувства.

– Отец Жозеф, вы не должны говорить так. Ваша сестра – не простолюдинка. Разве Анна – не благородного происхождения? Разве она не получила образования и воспитания, как подобает девушке из рода де Бейль.

– Как? Она рассказала вам о своей семье?

– Да.

– Но она вряд ли сказала вам, какое отношение проявляла к ней ее семья, из-за брака ее матери. Они никогда не признавали Анну и обходились с ней очень плохо.

– Я знаю, что вы единственный, кто любил ее и заботился о ней. Вы – ее семья и я прошу вас, отец Жозеф, подумайте о моем предложении. Анна любит меня – и я могу дать ей то, в чем ей отказали ее родные и что вы никогда не сможете ей дать: любовь, положение в свете, богатство, наконец! Или вы полагаете, что ваша сестра этого недостойна?

Отец Жозеф опустил голову.

– Я… подумаю. – еле слышным голосом проговорил он.

Молодой дворянин поклонился и вышел.

Священник какое-то время стоял неподвижно, потом вздрогнул и тем же еле слышным голосом проговорил:

– Если она сама этого хочет… Если ты хочешь, Анна. Анна…

_______________________

Молодой дворянин – граф де Ла Фер.

Супружеские ночи.

Граф де Ла Фер не любил ночь.

Летом, правда, его не любовь немного смягчалась, хотя бы потому, что в это время года ночь наступала поздно. К тому же, с недавних пор, ее приближение сулило графу радость и блаженство, так что за последнее ему стоило многое простить и ночи и Анне.

Анна! Граф повторил про себя имя жены и улыбнулся. Ему не за что было ее прощать. Анна – самая прекрасная жена на свете, а кроме того, она его возлюбленная: нежная, пылкая и полная очарования. Богиня, о которой он грезил еще ребенком, в развевающихся и легких покровах на беломраморном теле… И с непостижимой и таинственной улыбкой на лице, из такого же мрамора, сияющего белизной.