Валдемар Люфт - Время расплаты

– Что вы хотите этим сказать? – спросил я.

– Не знаю. Возможно, его убили, – сказала она неуверенно, – ведь должна же быть какая-то причина.

Наступила тягостная пауза. Многие мои соседи знали, что я работаю в детективном агентстве. Некоторые знают и то, что когда-то у меня было своё частное сыскное бюро, которое я несколько лет назад из-за финансовых трудностей закрыл.

После продолжительной паузы, которую я сам боялся прервать, заговорила снова женщина. Она подняла глаза и, в упор глядя на меня, сказала:

– Я не верю, что он покончил с собой. Полиции легче закрыть дело, меньше хлопот. Но я хочу знать правду.

Она говорила теперь быстро и громко, чуть ли не крича. Заглянула в комнату жена. Я махнул рукой, давая понять, что ничего не случилось.

– Конечно, спорить с полицией бесполезно. Мне важно знать. Если он сам убил себя – то почему? Если его убили – то за что? Найдите правду. Эдик, найдите правду!

Странно, откуда она узнала моё имя? Не помню, чтобы я с ней знакомился. Я, к примеру, не знал ни её имени, ни её фамилии. Наверное, она навела у кого-то справки обо мне.

– Как вас зовут? – спросил я.

– Лена, – с некоторым удивлением в голосе ответила она.

– Так вот, Лена, я уже давно не занимаюсь частным сыском. Я даже забыл, куда закинул лицензию на право заниматься детективной практикой. В городе есть достаточно контор, которые с удовольствием возьмутся за исполнение вашего заказа.

Она недовольно отмахнулась рукой.

– Да не хочу я, чтобы этим делом занимались немцы. Я хочу, чтобы этим делом занимались вы – умеющий говорить по-русски.

– Почему? Можете объяснить?

Она отвернулась к окну и задумалась. Видно было, что в её душе идёт тайная борьба.

– Есть причины, из-за которых я не хотела бы обращаться в частное сыскное бюро.

– Не могу я ваш заказ принять. Работаю. И, честно говоря, не хочу этим делом заниматься.

– А если я вам хорошо заплачу? Я готова сейчас как аванс заплатить 10 тысяч евро, и потом, когда вы мне дадите полную информацию, что произошло с моим мужем на самом деле, получите ещё 10 тысяч.

Я не верил своим ушам. Разумеется, её заказ столько не стоил. Самое многое, в настоящем детективном бюро она бы заплатила тысячи три – четыре, ну, может быть, ещё с учетом непредвиденных расходов тысячу больше. Но двадцать тысяч эта работа не стоила. И эта цифра наводила на серьёзные размышления. Или эта женщина, сидевшая напротив меня, глупа и ей всё равно, сколько отвалить незнакомому человеку за свой каприз, или она действительно знает, в какую сумму выльется исполнение её заказа. Второй вариант наводит на догадку, что, возможно, заказ связан с каким-то риском. А риск мне ни к чему. Я уже не раз попадал в переделки и не хотел бы ещё раз испытывать свою судьбу. Из рискованных ситуаций до сих пор выходил без особых последствий. Но когда-нибудь везение кончится, и я могу запросто вляпаться в неприятную историю. Если же женщина действительно просто глупа и ей всё равно, сколько платить за выполнение её каприза, то в этом случае стоило бы задуматься. Денежный аргумент был всегда главным в принятии того или иного предложения. А деньги мне ой как нужны были. Двадцать тысяч – хорошая сумма. Хватило бы частично оплатить кредит за дом и тысяч пять можно отложить на хороший отпуск у моря.

Все эти мысли за считаные секунды промелькнули в моём мозгу. Женщина ждала ответа, но сразу, в сию минуту, я не мог ей ответить. Мне надо всё сначала взвесить.

– Елена, я, действительно, не могу вашим делом заниматься. Для этого нужно время, его у меня как раз таки и нет. На работе меня так просто не отпустят. Из положенного отпуска осталось всего 12 дней, и они запланированы для поездки к морю. У нас с женой уже и путёвки заказаны на конец августа.

– Возьмите отпуск без содержания. Я возмещу вам потерю зарплаты. Решайтесь, Эдик.

Нет, это невозможно, она согласна на любые условия. И ей почему-то очень важно, чтобы именно я занимался её делом. Кто-то, видно, хорошо просветил эту даму насчёт меня.

– Ладно, Елена, давайте договоримся так: я подумаю, и завтра вечером в это же время приду к вам домой с окончательным ответом.

Она встала и пошла к выходу. У дверей остановилась и, повернувшись ко мне, сказала:

– Эдик, я надеюсь на вашу помощь. Такие деньги, которые я плачу, вам никто больше не предложит. Мне очень хочется знать правду, и, я уверена, только вы можете её найти.

Она не стала ждать моего ответа и вышла на улицу. Я не торопился закрывать за нею дверь. Женщина неторопливо вышла на тротуар, перешла улицу, свернула к своему дому и исчезла за дверями. В её походке чувствовалась потерянность и придавленность. Какой-то тяжёлый груз давил на неё. Может быть, это было связано с безвременной смертью её мужа, но, может быть, на неё давило что-то другое, что было, возможно, страшнее смерти её мужа.