Аркадий Маргулис - Воскресения Люка Роелса

Вопрос был задан, и я решил ответить:

– Можно сказать, да…

– Вот и славно – поздравляю, заявка одобрена.

– Так быстро? – удивился я.

– Дорогой мистер Роелс! Клянусь, вы встретитесь с Его Святейшеством в Ватикане. Вам назначат время. Пока что готовьтесь. Собирайте всё, что нужно в длительное путешествие. Как говорится, чемоданы пакуйте загодя. В запасе осталось две недели… от силы, три. И мой вам совет – не хворайте. Ариведерче.

В трубке заворковали короткие сигналы.

Странное послевкусие откликнулось в душе – новые пилюли ксанакса пробуждали тягу к алкоголю, и вместе с ней замороченные результаты. Я знал какие – поразительные галлюцинации, одновременно жуть и кайф, и назвал их «глюки», или попросту «приходы». Ох, как мне было клёво! Даже решил не советоваться с психологом! Боже праведный! Этих приключений хватило бы на книгу! И не одну. Может быть, напишу.

Отложил в сторону Книгу. Все десять заповедей из скрижалей. Боже Праведный, каюсь. Клятва мистера Сантера исполнить мечту разбередила душу. Утроба сладко заныла в ожидании перемен. Что греха таить – калеки реагируют на события во сто крат острее здоровяков. И я подготовился, собрав в конце второй недели ожидания дорожную сумку.

Вулкан эмоций от глубин ада до высот рая бурлил во мне. Я терпеливо ждал известий – пока не выдохся ждать. Галлюцинации – на них списал звонок из «Fallow Your Dream» и тотчас вытравил из памяти. Но вышло – зря, как раз к исходу третьей недели Джон Сартер позвонил снова и пригласил меня в свой офис «на инструктаж с последующим забросом в Ватикан». Надо же! Из невообразимого числа американских спинальников, шейников, тетра- и параплегиков в лотерее воздушных замков счастье выпало именно на моё имя! Невероятно! Казалось, с тех пор как мне достался Грустный Слоник, мечтать стало не о чём. И вот, пожалуйста – Папа Римский из Ватикана! Я вкинул таблетку в рот и хлебнул пива, будто смесь ксанакса с алкоголем стала догмой. В голове пронеслись пыльные смерчи, пляшущие на ветру. Мысли то цеплялись друг за друга, сворачиваясь в колючие веретена, то рассеивались, расщепляя изнутри череп. Кажущееся обыденным прихотливое стечение обстоятельств, иногда случайная нелепость. Скажете – лотерея!? Попробуйте вообразить себе счастливчика, раз за разом отхватывающего первый приз в розыгрыше! Ну как, сумели? Ещё вчера отрицал бы, но сегодня я ни в чём не уверен. Всё возможно. Окружающий нас мир – часть вселенского механизма, запущенного или остановленного тем, кто имеет на это право… приобретённое от самого себя. Происходящее со мной неизбежно, ибо решение принято Им. И всё, что выходит, можно предоставить Ему. Значит, долой лишние нравоучения и мораль. Без транквилизаторов, то бишь, транков, я бы давно вскрыл себе вены и отпустил душу на волю…

– Люк!

Литавры в моей голове затеяли язвительный перезвон. Голос Аклы продирался сквозь «Гамбургскую траурную музыку», испечённую духовыми, ударными и кучей струнных, оставляя смысл слов за кормой восприятия. Уши застлал грохот – громогласный, как ядерный взрыв «Толстяка» над японским городом Нагасаки. Когда литавры умолкли, стало нестерпимо тихо.

– Родной, ты ни в чём не виноват! Зачем же себя так терзать? Так ненавидеть? Губить? Разве мало придурков, способных на это вместо тебя? Послушай меня, Люк…

Лицо Аклы смазалось, вытянулось и растеклось в перспективу. Чтобы избавиться от наваждения, я боднул лбом пространство. Проклятье! Пиво насквозь прогоркло! Надо было брать чешское! Американцы разучились варить «Будвайзер»! Слёзы Аклы покатились по полу исчезающими горошинами, казалось, их таскали в подпол приблудные мыши. Укоризненно застучала барабанная дробь, загнав меня в дальний угол:

– Почему ты себя так ненавидишь?

Гадкая фраза, где-то я её слышал, один к десяти, что недавно. Прищурился на своё отражение в окне. Какой простор для человеколюбия! Вот истинная свобода любить… Или ненавидеть… Чувство слишком великое, чтобы воодушевлять им такое пугало, как я… Взгляните, это Люк Роелс… собственной персоной. Ему вполне достанет брезгливости и презрения… Даже с избытком… От безысходности я коснулся манипулятора – но Грустный слоник не тронулся с места…

– Не волнуйся… – всхлипнула Акла, – это я вынула батарею.

– Ты…! Какого чёрта!!! Кто просил?!

Она всхлипнула. Тогда я запустил в неё бутылку. К счастью, промазал. Посыпалось стекло, рахитичной медузой поползла по стене пена.