Владимир Говоров - Пташка

В углу на кресле расселся мужчина лет восьмидесяти в солидном светлом костюме. Писатель замер, уставившись на своего незваного и незнакомого посетителя, пытаясь разглядеть его черты лица и соображая, не назначал ли он кому-нибудь на это время встречу.

– Кто Вы? – Быстро спросил Писатель.

– Сначала, здравствуйте, молодой человек! – Поспешил со своими нравоучениями мужчина. Костюм на нем был довольно приличный, почти белого цвета, белые туфли классического покроя, четко выделялись на темном полу. Седые волосы, длинными локонами опускались на плечи пиджака, а большая белая седая борода закрывала почти всю грудь, прикрывая собой белую рубашку, выглядывающую из-за ворота пиджака и шикарный белый галстук. Голос у посетителя был хриплым и по-старчески скрипучим.

– Как Вы здесь оказались? – Не дождавшись ответа от своего посетителя, спросил Писатель.

– Я именно тот, кого вы совсем не ожидали встретить сегодня, но узнав меня, откажетесь ожидать разлуки.

– Кто же Вы?

– Меня зовут Сергий.

Услышав имя Сергий, переделанное на старорусский манер, Писатель постарался разъяснить недоразумение.

– Почему же Сергий?

– Преподобный Сергий Радонежский Чудотворец. – Более убедительным тоном представился старик.

Писатель, услышав полное имя, обернулся к старику и пристально посмотрел ему в глаза.

– Зачем Вы так шутите? Вы хотите произвести на меня большее впечатление?

– Нет, не сердитесь, молодой человек, я не шучу. Я действительно являюсь тем, кем представился.

– Но…! Этого не может быть!!! – Возмутился было Писатель.

– Может, уважаемый, еще как может!!!

– Я был в Сергиевом Посаде в Свято-Троицкой Лавре. Я отстоял длинную очередь. Я притронулся к раке с мощами Сергия Радонежского. Я даже попросил исполнить несколько своих желаний!

– И что?

– Что, что? Не понимаю.

– Желания исполнились?

– Почему же Вы у меня спрашиваете? Ведь если я обращался с ними к Вам, то Вы наверняка бы помнили об этом.

– Но вы ведь должны понимать, что ежедневно мимо меня проходят тысячи человек и каждый просит исполнить его желания. При этом, судя по вашим словам, я должен запоминать каждого человека?

– Конечно! – удивился Писатель.

– Почему это «конечно»?

– Да потому, что если Вы Преподобный Сергий Радонежский, значит Вы святой!

– Ну и что?

– А то, что не дано простому смертному человеку, то в полной мере под силу святому. Тем более… – Писатель замолчал, не закончив фразу, пытаясь подобрать нужные слова.

– Что тем более?

– Тем более, что Вы Чудотворец!!! Вы, кажется, сами так представились?

– Да, вы правы. – Согласился Старец, сменившейся интонацией давая понять, что он сдается. – Я отлично помню всех приходящих ко мне и, не менее отлично, я помню все их желания. Я просто обязан помнить все это, ведь я, как вы выразились, Святой!

Писатель снова с недоверием посмотрел на старика.

– Я вижу, вы мне не верите? – Спросил последний.

– Да, Вы угадали. Я Вам не верю.

– Чему же конкретно вы не верите?

– Я не верю всем Вашим рассказам о святости и бесконечной памяти! Я не верю, что Вы тот, кем себя называете! Это полнейший бред!

– Чему же вы верите, находясь в этой ситуации?

– В этой ситуации? В этой ситуации я верю, что Вы совсем не Преподобный Сергий! Вы обычный домушник, которого неожиданно для него застукали на месте преступления и чтобы выкрутиться, он разыгрывает здесь спектакль с переодеваниями! Вот чему я верю! Понятно Вам! – С последними словами голос Писателя перешел с нормального тона на крик, чего он сам не ожидал.

– Что же мне необходимо сделать, чтобы вы мне поверили? – По-прежнему невозмутимо спросил старик.

– Ну, если… Вы… – Писатель немного растерялся, раздумывая, что же повелеть сделать этому человеку необычное. – Ну, если Вы… Чудотворец, то сотворите чудо!

– Какое чудо?

– Любое!

– Какое любое?

– Да, не знаю. Любое!

– Назовите конкретно, какое чудо сделать?!

– Да, любое, что здесь непонятно!

– Все понятно!

– Что все?

Мужчины начали понимать, что разговор заходит в тупик.

– К примеру, назовите!

– Ну…, к примеру… – Задумался Писатель. – Пройди через стену.

– Легко! – Старец встал с кресла и, сделав два шага, прошел через стену в квартиру соседей, затем сразу же вернулся и сел в кресло.

Пораженный увиденным Писатель застыл на месте, уставившись на стену в том месте, где проходил только что старик. Писатель подошел к стене и стал ощупывать ее руками.