Рима КорсаК - Счастье больше не секрет

И весёлый вдовец принялся ловко накрывать стол в беседке. А я удивлялся представленной, как на элитном прилавке, экзотике.

– Неужели всё это растёт здесь? – спросил, показывая на изобилие изысканных фруктов и ягод. Яблоки и груши – маленькие, большие, красные, зелёные, пятнистые. Жирные гроздья винограда. Чёрный жемчуг смородины, ароматная малина, клубника крупными сердечками. Шершавая солнечная дыня, гигантские и мелкие помидоры. И ещё много чего, очень вкусного, редкого, дорогого даже для меня, вполне состоятельного человека.

– И это всё настоящее?! И вот так запросто здесь растёт? – не переставал удивляться я, не зная с чего начать.

– Угощайтесь, угощайтесь. Вот тарелка. Вот, пожалуйста, ножичек, салфетки, вода, если захотите помыть. Хотя всё чистое. Вот свеженький арбузный сок. Уверен, такого вы ещё не пробовали.

Я жадно набросился на аппетитные лакомства, хотелось всего и сразу.

– Угощайтесь, угощайтесь, – приговаривал Бабаев, придвигая ко мне то одно, то другое, – теперь вы понимаете, что я имел в виду, когда говорил: всё как вы хотите. Ну, чувствуете?

– Ага… Вкусно, – мычал я набитым ртом.

– Чувствуете, какая она, земля предков, особенная? Всё ведь из неё. Вся жизнь от неё. Сила – в земле, в земле же корни, из земли всё живое происходит и в неё же должно возвращаться. И здесь происходит всё именно так! – как эхом отзывалось каждое слово Бабаева.

– Я это уже где-то слышал! – застыл я с грушей в руке и сливой во рту, – Де жа вю какое-то. Со мной это точно было.

– Конечно с вами, с кем же ещё.

– Со мной? – в раздумье проговорил я и отчего-то спросил, – Может, вы и про меня всё знаете? Конечно, помимо того, что знают все про Ярослава Мудрого, – признаться, я даже почувствовал, что уже нервничаю. Ведь я до сих пор не представляю, с кем всё это время имею дело. Кто этот Бабаев? Почему Бабаев? Местный житель, проходимец? Почему он так дорого и молодо выглядит? Ну, конечно, если торгует фруктами, то может себе позволить всё что угодно, в том числе такие волосы и зубы. Но не наглость же, чтобы так бесцеремонно общаться с незнакомым человеком, тем более со звездой. И вообще, я уже не знаю, чего ожидать от него в следующую минуту.

– Всё, знаю, всё, добрый человек.

– Ну почему вы настаиваете на том, что я добрый?

– Вы же настаиваете на том, что вы Мудрый. А разве вы мудрый? Я всего лишь предлагаю вам более объективную характеристику – добрый. Доброта – хоть и не мудрость, но половина мудрости.

Это суждение застало меня врасплох. Я задумался. И Бабаев застыл и вновь превратился в скалу. Лишь в глазах его струилась жизнь, как вода в родниках бурлит и плещется среди окаменевших скальных пород, где-то там, в потаённых местах, у себя на уме. Я подумал, что никогда не видел таких глаз – с двойным дном, но не с подвохом. Наоборот, глубоких и ясных, приглашающих, обещающих каждому, кто осмелится туда заглянуть, открыть и второе, и третье, а кто пожелает и поглубже.

– А как вы думаете, что могут сказать ваши глаза? – прервал ход моих мыслей Бабаев.

От неожиданности я машинально зачерпнул горсть малины, закинул её в рот, вероятно, чтобы повременить с ответом. И упёрся глазами в дыню, пытаясь взглядом просверлить в ней дырку, наверное, в надежде, что могу часть своих мыслей, самую сокровенную, перепрятать в полость этого сочного плода, где-то между семенами. И тут на моих глазах дыня рассеклась на две ровные половины. Сок брызнул, часть мыслей вместе с ним растеклась по столу. Неужели мои глаза на такое способны? Лишь в следующую секунду я заметил, как Бабаев с ножом в руке продолжал рассекать дыню, но уже на более мелкие кусочки. Один из них, причём именно тот, что из самого центра – он ловко поднёс ко рту и съел. Вместе с моими сокровенными мыслями, как в тот момент показалось.

– Так вот, ваши глаза говорят о подлоге, – продолжил Бабаев.

– Простите?..

– О подлоге, который вы совершаете ежедневно. Вся ваша жизнь – подлог. Но искусная, надо сказать, подделка, очень напоминающая подлинник. Вот что я вижу в ваших глазах. Разве вы не за этим сюда приехали, на землю предков?

– За чем «за этим»? Какой подлог? Что вы имеете в виду?

– Разве не затем вы приехали, чтобы внести кое-какую ясность в свои мысли, в свою жизнь? Попытаться найти себя настоящего? В настоящем месте ваших настоящих предков. Вся ваша жизнь – подлог и есть! Вот что вас беспокоит, понимаете вы это или нет.

– Ну, в чём же подлог? – возмутился я неожиданной беспардонностью, – моя жизнь меня устраивает! Я живу там, где хочу, с кем хочу, занимаюсь тем, чем хочу. Да нет ничего такого, чего я не могу себе позволить.