Елена Медведева - Магические птицы и чёрный кот

Следующая в моей жизни кошка, вернее кот, сам пришёл ко мне в тот период, когда я очень нуждалась в моральной поддержке. Я подготовила к защите диссертацию, как вдруг по неизвестной для меня причине расформировали Учёный Совет, на котором мне предстояла защита. Состояние неопределённости дйствовало угнетающе, инициировало депрессию.

Дом в Мытищах, где мы тогда жили, находился на территории, очень напоминавшей территорию моего детства. С одной стороны, он стоял на центральной улице. И в то же время напротив него зеленел в то время неокультуренный парк с его дикими зарослями и весенними трелями соловьёв. В километре от дома начинался громадный лес, протянувшийся до Пироговского водохранилища.

Он стал излюбленным местом наших лыжных прогулок. И двор! Вековые деревья, бурьян, заброшенные сараи…

Мы переехали в Мытищи ещё и потому, что филиал университета, в котором я работала, находился в пешей доступности от нашего дома. Путь мой лежал по тропинке, огибавшей сарай с прохудившейся крышей. И вот однажды, когда я проходила мимо сарая, из круглого отверстия в крыше высунулась голова полосатого кота с очень симпатичной мордочкой. Кот внимательно посмотрел на меня, громко произнёс: «Мур-мяк», вылез из отверстия и спрыгнул с крыши прямо к моим ногам. Долго тёрся о мои джинсы и ласково мурлыкал.

На следующий день, проходя мимо сарая, я остановилась, чтобы угостить кота сосиской. Но его не было. Сосиска досталась пробегавшей по двору бродячей собаки. Но кот, оказывается, всё-таки поджидал меня. Я прошла метров сто, когда он со своим громким «Мур-мяк» спрыгнул к моим ногам с ветки раскидистого тополя.

Мурмясик быстро запомнил моё расписание. Я начала выходить на работу минут на пятнадцать раньше обычного времени ради того, чтобы пообщаться с котом. Не было дня, чтобы он не пришёл на свидание. И ему не нужна была сосиска.

Ему нужно было повидаться со мной, поговорить.

И его, и моё сердце были наполнены любовью. Через какое-то время Мурмясик начал караулить меня и повозвращении с работы. Он ждал меня у подъезда и кидал к моим ногам добычу – птичку или мышку.

Мы были бы счастливы, если бы не одно омерзительное существо, проживавшее в нашем доме. Пузатый, краснорожий, потерявший человеческий облик алкоголик. Часто, полуголый, он высовывался из окна и, тряся своим салом, выкрикивал злобные непристойности в адрес людей и животных. Последних он ненавидел лютой ненавистью.

И однажды Мурмясик не пришёл на свидание.

Вечером, возвращаясь с работы, я услышала под решёткой окна полуподвального этажа слабый стон.

Приподняв решётку, я обнаружила раненого кота.

Его задние лапы были перебиты, по – видимому, лопатой.

К счастью, в мытищинской ветлечебнице в то время работал опытный хирург. Кости у Мурмясика срослись. И он только слегка прихрамывал. Жил он теперь в квартире. И хотя рвался на улицу, мы его не выпускали, опасаясь нового покушения.

Мурмясика мы не кастрировали, так как из любви к нам он не портил воздух кошачьими метками.

Приход в наш дом Мурмясика совпал с положительным решением относительно формирования нового Учёного Совета.

В день защиты диссертации Мурмясик в знак солидарности взял и пометил всю квартиру. Банкет планировался дома. Были накрыты столы, расставлены угощения. Этими приготовлениями занималась мама. Но именно к тому моменту, когда мы подъехали на автобусе, Мурмясик выпустил свой одор. Если бы люди не были в курсе истории моего кота, они бы повернулись и уехали. Но из уважения к Мурмясику подождали, пока мы с мамой отмывали и душили французскими духами кошачьи метки. Вскоре все напились и забыли о неприятном инциденте.

До весны Мурмясик не портил воздух в квартире.

Но в апреле сбежал. Мы жили на высоком первом этаже, и он выпрыгнул в форточку. После загула вернулся с расцарапанной мордой.

А в начале июня привёл с собой кошечку, чёрную как смоль с белой галкой на груди. Кошка была беременна и прогнать её мы конечно не могли.

Мусятница, так мы её назвали, была достойной парой Мурмясику. Никогда не блудила в квартире.

По нужде выпрыгивала в форточку. Потом забегала в подъезд и мяукала у двери. Однако предстоящие роды становились препятствием для намеченного летнего путешествия.

Я приготовила для роженицы удобный ящик. Не понимаю, почему она не воспользовалась им.

Неужели понимала, какие сомнения одолевают нас относительно её потомства? Так или иначе, рожать она ушла в подвал соседнего дома. Через день вернулась, похудевшая, с наливными сосками.