Ирина Маханова - Желтый. Сборник сказок на ночь

– А ну брысь! – закричал на них Бориска.

И те мигом прыгнули в воду – только круги пошли.

Бориска, напевая, как всегда подошел к Луизе и ласково спросил:

– Ты как? В порядке?

– Да, все хорошо, – прошептала жаба.

– А ты чего шепчешь? – тоже прошептал червячок.

– Мне кажется, что тут кто-то есть… – неуверенно ответила она. – Кто-то очень большой.

– Да ну что ты?! – сказал Бориска, поворачиваясь. – Кто же тут может…

И тут он увидел… свое отражение в огромных глазах цапли.

– А-а-а! – закричал червячок и начал сталкивать Луизу в воду. – Давай быстрее прыгай! Скорее!

Луиза послушно прыгнула в пруд, а червячок быстро шмыгнул под большой лист лопуха и там затаился. Цапля же почему-то не спешила съесть Бориску, а внимательно разглядывала, потом вдруг сказала:

– А почему ты молчишь?

– А что говорить-то? – дрожа, прошептал Бориска.

– Зачем говорить? Ты почему молчишь, не поешь? Ты же все время поешь. Я давно за тобой наблюдаю. Мне очень, ну просто очень нравятся твои замечательные мелодии! Я твоя давняя поклонница! Но знаешь, мне как-то неловко было к тебе приставать. А сегодня такой случай! Дай, думаю, и девочке помогу, и заодно познакомлюсь. Я подружку твою тоже знаю давно. Так мне ее жалко бедняжку!

– Правда? Я и не знал, что кто-то за нами наблюдает.

– О нет! Нет! Что ты! Я приличная цапля и ни за кем не шпионю, просто так, как-то мимоходом, тебя послушаю и полечу дальше по своим делам. Ты себе не представляешь, как у меня много дел! И то нужно, и это, ну просто иногда к вечеру крылья отваливаются. И вечером хочется сесть, вытянуты ноги и послушать какую-нибудь удивительную историю или музыку. Впрочем, я думаю, что ты знаешь, как это бывает.

– О да, конечно, – только и успел сказать червячок, потому что цапля добавила нетерпеливо:

– Ну так что? Ты споешь мне или нет?

– Да я как-то… не знаю… – от такого напора Бориска немного смутился.

– Ну давай же, друг мой! А я за это обещаю, что цапли все лето не будут есть никого из этого болота. Я, знаешь ли, тут самая главная, вот. Веришь?

– Спой, спой, – раздались вдруг из всех кустов радостные возгласы. – Давай, давай, чего ты ломаешься? Вот заживем-то, братцы!

Ну что было делать червячку?! Он залез на лист и запел самую свою любимую песню, что посвящал Луизе. Она же вылезла из воды и встала рядом с ним. Улыбаясь, слушала эту песню – и теперь в ее глазах отражались два маленьких солнышка. Кстати сказать, жаба давно знала, кто поет ей песни. И это ничуть не смущало ее, потому что Луиза решила: какая разница, кто твой избранник, если это настоящая любовь.

Когда песня закончилась, раздались крики и аплодисменты.

Все были довольны. А у цапли даже на глазах блеснули слезы.

– Ой, – сказала она. – Это так мило! И так красиво! Бориска, ведь ты мне будешь петь еще, правда? Я вернусь вечером, хорошо?

– Конечно! – ответил он и улыбнулся.

Когда цапля улетела, все обступили Бориску.

– Ну ты герой! – восхищалась старая жаба Хавронья. – Это ж сколько лет живу, никогда о таком и не слышала. Чтобы эти жадюги от еды отказались – да ни в жисть!

– Какой ты молодец! – затараторили, перебивая друг друга, головастики. – А мы уж думали: все – конец тебе, точно цапля схватит!

– Ты самый замечательный в мире! – ласково сказала Луиза.

– Да, – задумчиво добавил мудрый червь Пахом. – В жизни всегда есть место подвигу!

А Бориска в ответ выпрямился во весь свой рост и запел другую песню. Она была совсем новая, торжественная, только что придуманная, и червячок дарил ее всем.

В одном лесу, на большой поляне, росло среди травы целое семейство одуванчиков. Были родственники разными: с большими цветками и с маленькими, с толстыми стеблями и с тоненькими, с раскидистыми листьями и листьями, торчавшими подобно пикам, но все равно они были похожи между собой – все белые.

Да-да, вы не ослышались. В те времена все одуванчики были белые. И только один-единственный одуванчик отличался от всех. Рос особенный цветок на самом краю поляны и выделялся тем, что был… желтым! Почему он вырос таким, никто не знал. Вот вырос – и все тут. Цветок очень стеснялся своей окраски, поэтому часто сворачивался в бутончик. Другие одуванчики не любили особенного и часто дразнили.

– Эй, Желток! Ты что в краске искупался?

– Да это он специально, чтобы от других отличаться! Задавака!

– Посмотрите на него! Это же надо вырасти таким страшненьким! Да еще он все время цветок свой прячет – ужас до чего глупо!