Анатолий Баюканский - Застолья со звездами

Вот это настоящий ОТК!

Словакия, Пльзень

Нам повезло: Сергей Владимирович Михалков, автор гимна СССР, Герой социалистического труда, также был гостем фестиваля. Обед проходил в огромном полукруглом зале. Нам подали горячие шпикачки, вяленую рыбу, а проворные официантки стали ловко подносить нам пиво. Это были настоящие жонглёры: не успевали мы выпить и половины кружки, как из-за наших спин снова наполняли бокалы то игристой, то тёмной, то светлой жидкостью.

Пиво было, видимо, крепким, оно сразу стало ударять нам в голову. И то было только начало. Далее всё поплыло, закружилось, а услужливые официанты, стоя за нашими спинами с кружками в руках и дружелюбно улыбаясь, всё наполняли и наполняли наши сосуды и желудки.

Лично я, немного придя в себя, увидел, как здорово захмелевший глава советских писателей, поднял руку, требуя внимания, и сильно заикаясь, начал читать басню, которую, возможно, сочинил здесь же. Эта басня и по сей день помнится мне: от слова до слова. Вот она:

Есть и прозаический вариант, словно двуликий Янус, морали этой басни Михалкова: «Пиво — удивительный напиток, в нём не только можно утонуть, но и потерять хмельную голову. Всё зависит от количества выпитого».

А в книге отзывов С.В. Михалков записал:

Когда служители под руку выводили нас на свежий воздух, навстречу шла новая группа иностранцев, они были трезвы, как стёклышки, и я подумал: вот взглянуть бы на них после этого пивного пиршества.

Помните, как пел герой фильма «Не может быть!»?

Китай, Пекин

Дворец Народных Представителей расположен на главной площади столицы Китая, называется она Тяньанмынь. На его территории наверняка разместились бы три наши Красные площади. Да и само здание, построенное в азиатском стиле, с приподнятыми крышами, выглядело потрясающе.

Итак, мы очутились во дворце, насчитывающем одиннадцать залов, но этот был главным. Ровно в семь часов вечера по местному времени в зале начали медленно гаснуть звезды под куполом, изображающим поднебесье. В центре — символ Китая: одна большая и пять малых звезд. А дальше, по всему куполу, — сотни звездочек, каждая из которых излучала голубоватый небесный свет. В зале воцарилась полутьма, лишь боковые подсветки указывали дорогу к первым рядам, которые, кстати сказать, были аккуратно обтянуты алыми ленточками. Переводчик Тан Сито, с которым у меня сложились дружеские отношения на почве увлечения настольным теннисом (мы оба оказались перворазрядниками), шепнул мне на ухо: «Первые пять рядов оставлены для Членов Политбюро ЦК КПК и Членов Госсовета, а шестой ряд всегда свободен, он как бы отделяет вождей от остальных». А мы сидели в седьмом ряду, следовательно, были ближе остальных к полубогам. Но почему-то полубоги задерживались.