Игорь Смирнов - Маньяки выходят из подполья, или Супериор

«До чего въедливая старуха! – отметил он, шагая по ступенькам. – Ведь даже имя из аусвайса считала! Зато про взрыв в НИИ сельхозмашин ни мур-мур…»

На площадке Коюров сначала посмотрел по сторонам, прислушался, потом извлек из борсетки набор отмычек (универсальный ключ от магнитного замка у него тоже имелся, однако он предпочёл проникнуть в подъезд более натуральным способом, раз уж беседы с Макаровной не удалось избежать).

Переступив порог, Максим попал в другой мир. В пространство, которое существовало совершенно параллельно невинному уличному флирту, мелкому обману и правонарушениям средней тяжести. Время здесь застыло, законсервированные в нём предметы едва слышно тосковали по ушедшей отсюда жизни. Запахи были сильнее – всего сильней. Как бы поверх тёплой затхлости давно не проветриваемого помещения, в которой легко различался душок прогретой пыли, аромат увядающих, засыхающих без поливки цветов, отчётливо звенел аромат духов Тани. Да, вот он и проник туда, где она жила…

Коюров не глядя повернул барашек замка, запирая за собой дверь. В центре белой пластмассовой коробочки, прикреплённой к стене над верхним наличником, пульсировала сочная красная капля сигнального светодиода. «Ну почему же внутри, а не снаружи! – чертыхнулся Коюров про себя. – Обычно выставляют этот диод напоказ – чтобы отпугивать незадачливых домушников…» Впрочем, знай он о сигнализации, что бы это изменило? Всё равно бы полез!

«Не впадать в панику, – одёрнул себя Коюров. – Авось успею до приезда гоблинов». Включил свет, оглянулся в тесноватой прихожей. Вот: на обувной тумбочке база телефона, и в неё вставлена трубка – на зарядку. Разумно. Выхватил трубку из посадочного гнезда, нажал кнопку вызовов. Так и есть, последний звонок был сделан по адресу «охрана».

– Таня, какая же ты у меня умница! – пропел Максим про себя.

Одновременно выключил сигнализацию (светодиод погас) и нажал вызов. До чего же медленно работает связь! Ответили после второго гудка, казённый, а может быть, просто усталый женский голос: – Вневедомственная охрана…

– Металлистов 22, квартира 17, снимаю квартиру с сигнализации! – выдал Коюров бодренькой скороговоркой.

– Назовите кодовое слово… – всё так же монотонно продолжила усталая диспетчерша. И выжидательно замолчала.

Максим никаких попыток – типа угадай с трёх раз или с трёх нот – делать не стал. Нажал на телефоне кнопку отбоя, снова воткнул аппарат в базу – продолжай заряжаться…

Кинулся в комнату – может, чересчур порывисто, но времени оставалось в обрез. Квартира была однокомнатной. Ну да, ведь Таня как-то раз говорила. Да и кто даст сироте из детского дома многокомнатные хоромы? Хорошо хоть однушка нашлась.

Обстановка довольно бедная – платяной шкаф, диван (он же, наверно, и кровать), перед ним низенький журнальный столик – пара-тройка каких-то тоненьких и не очень глянцевых изданий в самом деле на нём лежала. Телепьютера нет, однако на тумбочке в углу оставлен сложенный нетбук. Ничего, что могло бы пролить свет… «А на что ты рассчитывал? – спросил себя Максим. – На подробную записку, в которой изложены подробности и обстоятельства? Так, посмотрим ещё, что там на кухне…» Однако на кухню попасть не удалось.

– Выходите с поднятыми руками! – раздался грубый голос из прихожей.

«О, местная охрана не зря свой хлеб ест!» – восхитился Максим.

Коюров вернулся в прихожую не просто с поднятыми руками. В левой он держал полицейское удостоверение на имя старшего лейтенанта Михаила Анатольевича Муренкова, а в правой – Особый Ордер. Пластиковый жетон Ордера был практически настоящим – в чип забиты были биометрические данные самого Максима, да и голографическая карточка изображала не чью-нибудь, а именно его физию – вот только выписан был документ опять-таки на имя старшего лейтенанта Михаила Анатольевича Муренкова, оперуполномоченного особого (снова особого!) отдела областного управления внутренних дел (оно и понятно: чтоб не было глупого разнобоя в личных данных предъявителя). Матерчатые перчатки (с резиновыми пупырышками на внутренней поверхности), в которых он вошёл в квартиру, он успел сдёрнуть и запихать в карманы куртки. Двое чоповцев в чёрной униформе, в глубоких касках по брови, закрывающих уши, стояли в дверях квартиры, наставив на него раструбы укороченных «бердышей».

– Старший лейтенант Муренков, особый отдел! – с улыбкою представился Коюров.