Леонид Шевырёв - Человек Облако

– Данила, к черту оружейников! Совсем заврался, друг мой.

Адель нетерпеливо дернула командора за рукав.

– Давай дальше про Айя и Яа.

– Хорошо. Знаешь, Аделюшка, что такое «промискуитет» применительно к древним обществам? Будто бы были времена, когда все дамы были общими. Надежных примеров нет. Указывают на бесписьменное прошлое. То есть на непроверяемое. Врут, Адель! Не было такого. Всегда были между мужчиной и женщиной предпочтения и любовь. Иначе к чему у дам в палеолите все эти украшения, краски, как в современной косметичке, если нет конкуренции, попыток завоевать любимого?

– Не отвлекайся. Давай про Айя и Яа!

– Ну… Что сказать. У матриарха в Костенках под «укоризной» было человек четыреста. Соединиться молодым при столь суровой маме можно, например, побегом из поселения к чужакам, на Нижнюю реку… Но лучше бы свой статус утрясти среди своих. Дома.

– Вот! Давай про Нижнюю реку!

– Да. Но то большая история… Раз настаиваешь…

В далекие семидесятые годы Данила, мастер-металлург Алюминиевого завода, довольно близко познакомился с профессором Евсеем Моисеевичем Перпендикуляровым. Что общего могло быть у молодого (тогда) металлурга и старого геолога из Пересветовского университета? Правильно, профессорские рассыпающиеся от непосильных нагрузок «Жигули». Прицеп геологу для вывоза находок из поля в город был нужен, а в продаже его не найти. Данила-мастер склепал профессору Евсею замечательную прочную и легкую конструкцию из дюралевого уголка и нескольких листов алюминия. Ось и колеса от «Опель-Кадета» тридцать четвертого года выпуска нашли на авторынке. Обошлись они недешево, в пять бутылок «Солнцедара», по рублю и пять копеек каждая. Это вино возили из солнечного Алжира в Новороссийск танкерами, где разливали по бутылкам, которые народ называл «огнетушителями». Так молодое государство расплачивалось с СССР за оружие. И присказка была: «Не теряйте время даром, заправляйтесь солнцедаром».

Это попутные мелочи. Главное, зачем был нужен прицеп?

Оказалось, когда строили Гранитный ГОК на реке Гаврило, что ниже Костенок на Дону, Перпендикуляров наткнулся на пласт из песка и глины, переполненный костями древних животных. Поздние мамонты, носороги, длиннорогие зубры, пещерные львы. Встретил Евсей Моисеевич и челюсть редкостного альпийского слона. Описания с удовольствием печатали в СССР и заграницей.

Жил Перпендикуляров в собственных «жигулях» на краю ржаного поля. Тогда это было безопасно. Варил дважды в день на бензиновом примусе «молодильную кашу» (так на Руси звали варево из зеленой ржи), грузил в прицеп, слепленный Данилой из пустяков, огромные кости. Коричневые шли из песка, белесые и зеленоватые – из глины. Чтобы не пропустить ничего, сидел днями у шагающих экскаваторов, «выпасал» своих зверей. Чтобы рабочие не вредничали и не спускали в отвал находки, покупал им ежедневно в сельмаге по паре «огнетушителей» с «солнцедаром». Начальство карьерное его не любило. Опасались, из-за раскопок могут добычу гранита приостановить. Удивительное дело, но местный райком партии в Петровске против ожиданий поддерживал профессора. Велел добытчикам гранита ему не мешать. Значит, было бескорыстное уважение к науке, ныне утерянное. Особенно к тем разделам, которые дают, конечно, новые знания о природе, прошлом, но к быстрой прибыли отношения не имеют. Жак Паганель, симпатичный рассеянный географ Жюля Верна, выглядел бы сейчас существом не от мира сего. Никчемным ботаном, хранителем ненужностей.

Тем не менее, не смотря на такое отношение рвущегося к баблу общества, Паганели ему объективно нужны. Как первопроходцы, толкаемые в дорогу бескорыстным любопытством. Расходов и головной боли от них нет, а найдут что, можно сделать, например, объект-достопримечательность для втюхивания туристам. Кафешку рядом открыть. Экскурсовода за рупь в месяц нанять.

Евсей пробил даже решение областных экологов о необходимости исследовать гранитный карьер у села Шкурлат в связи с обилием костного материала, не меньшим чем в Костенках. Теперь собственник по закону был обязан пожизненно оплачивать исследования на своей территории. Чтобы научный материал не пропал. Но ставший собственником некий Непойманный имел другие планы. Больше Евсея к гранитному куполу не пускали. Вскоре средства предприятия оказались на Кипре, а их несчастный хозяин Непойманный сел на три года.

– Так и было, – сказала Адель. – Я в том ГОКе выпускала многотиражку «Гранит». Много писала. Надо было спасать советские еще теплицы, которые подкармливали рабочих. Они Непойманному не нужны. Людей увольняли, хотя на гранитный щебень был спрос. Вот и закрыли газету.