Агнес Госсен - Байки у камина. Карантин-2020

– Значит, ты украла его сюжет! – отец чуть дольше задержал взгляд на полотне.

– Нет. Я восхитилась и шагнула внутрь! Я посадила в новом пространстве лилии, иву и траву. Наполнила это место своими чувствами.

– Ты скопировала, – отец явно не хотел продолжать разговор.

– Зачем мне точная копия? Я прониклась красотой, которую написал Художник и создала эту изумрудную картину. Он вдохновил меня, может быть, и я тоже кому-то передам свою радость.

– Просто ты не можешь придумать собственный сюжет. Вот и присваиваешь чужое. Так и скажи: «Я срисовала». Если хочешь чего-то добиться, ты должна много трудиться, получить профессиональные навыки, а потом уже рисовать, – отец замолчал, его взгляд был серьезен.

Девочка вздохнула и тихо проговорила:

– Пожалуй, я пойду.

Шаг. Синие доски моста. Ветер шелестит листьями. Запах лилий и воды. Еще несколько шагов. Девочка вспомнила недавний разговор. Как раньше она много угодничала, чтобы получить признание и похвалу от взрослых. Сейчас они ей не были нужны так же, как и разрешение отца на творчество. Но разговор ее расстроил.

«Все-таки мне обидно, что папа не оценил мою работу», – призналась она самой себе. Ей вспомнилась одна из любимых цитат: «Держаться за собственный гнев и обиду все равно, что выпить яд и при этом ожидать, что умрет другой». «Будда прав, – девочка улыбнулась, – я совсем не хочу быть отравленной ядом. «Каждый рассуждает так, как он считает нужным. Может папа прав?» – этот вопрос очень неожиданно прорвался сквозь горькие мысли.

Девочка вспоминала, как много она обижалась раньше, подавляла свои чувства, слыша без конца: «Не кричи! Нечего надувать губы! Кто ты такая, чтобы высказывать свое мнение? Не рыдай…» Уж слишком много было этих замечаний. «Молчи и делай так, как я говорю», – родители, воспитатели, учителя – все они часто это произносили. «Стань удобной для нас, тогда, может быть, мы обратим на тебя внимание», – вот что девочка хорошо запомнила с детства. Она вспомнила, как ее замороженные и спрятанные обиды иногда вырывались наружу и превращались во вспышки гнева.

Девочка положила руку на сердце и спросила саму себя: «Что чувствую я сейчас?» Ответила коротко и честно: «Обиду и злость». Она не стала ругать и стыдить себя за эти мысли просто позволила им разойтись, как кругам на воде от брошенного камушка.

«Как здорово, сейчас можно позволить себе проживать все, что я чувствую!» – девочка вздохнула, ушла горечь, оставшаяся от разговора с отцом.

Еще шаг. Золотистые крылышки, неведомо откуда взявшейся бабочки, коснулись ее плеча. «Это же моя реальность!» – воскликнула девочка, у нее за спиной появились серебристые, переливающиеся всеми цветами радуги, легкие и тонкие крылья феи. Она полетела вниз к изумрудной воде, встретившись с розовой лилией, улыбнулась ей, залюбовалась капельками на ее лепестках, в них отражались лучи солнышка. Водные цветы были разные: фиолетовые и желтые, голубые и белые, все приветствовали гостью тонкими сладкими ароматами.

«Мы будем веселиться и радоваться жизни!» – крикнула крылатая фея им и вспорхнула на мост.

Вечером перед сном отец обнял дочку: «Знаешь, а ты хорошо рисуешь, мне нравится». Девочка прижалась к папе: «Я буду много учиться и буду профессионально рисовать, так ты мне посоветовал».

Эту и другие байки Елены Шмелевой вы можете почитать в ее книге « Баклажановый сироп»

– Бабуся, ласказы истолию, настоящую, не плидуманную!

– Хорошо! Ложись, милый. Слушай.

– Когда-то давно, когда твой папа был таким маленьким, как ты, жил на нашей улице домик.

– Гномик?

– Нет, домик. Домик был очень маленьким. В нём помещался только один большой человек, ну, или два маленьких. Не больше.

– А я с мамой поместился бы?

– Думаю, да. Домик любил гостей, и дверь у него никогда не закрывалась на замок. Ещё в домике были большие окна, почти на всю стену. И всем было видно, кто сейчас внутри. Иногда приходилось даже немного подождать, чтобы тоже попасть в гости.

– А ты в нём была, бабуся?

– Да, много-премного раз.

– А что ты там делала?

– Я говорила домику своё желание, а он помогал его исполнить. Домик знал почти всех на нашей улице. Знал, кто чем болеет, кто по кому скучает, кто и когда приедет в гости. И ещё много-много других секретов. Но он умел хранить тайну. Ты умеешь хранить тайну?

– Навелна… А какую?

– А вот какую. Таких домиков в городе было много. Почти на каждой улице. И они умели друг с другом разговаривать…