Ирина Островецкая - Рыбалка

В молчании прошло какое-то время. Долго они не следили друг за другом. Прошка усердно следил за поплавком. Крючок, лёжа у кладки Прошки, отгонял от себя назойливых мух и щёлкал челюстями. А новый знакомый усердно строгал, пилил, и стучал, чтобы удалось более удачно повторить архитектурные формы Прошкиной кладки.

Через какое-то время Прошке надоело тупо смотреть на «мёртвый» поплавок. Клёв не шёл в руку. Он сегодня и рыбинки не поймает, потому, что новый знакомый устроил на берегу такой тарарам, что уши вянут и в животе булькает! Но, в итоге, кладка у субчика получилась добротной и широкой, да, ещё с площадкой для не пользованных снастей, прикормки и багажа. Всё предусмотрел, гад!

Прошка аккуратно смотал удочки и собрался идти домой.

– Ты прости за шум, – сконфуженно сказал новый знакомый, взглядом указывая на молоток в руках. – Эх, мы столько болтаем, а познакомиться так и не успели…

– Да, уж… – крякнул Прошка, собирая в сумку разбросанные по берегу вещи. Потом он потрепал Крючка по голове, собравшись идти к лестнице, и не подумав продолжить разговор.

– Меня зовут Филиппом Фёдоровичем. А тебя как? – спросил новый знакомый, не собираясь прекращать разговор.

– Я – Прохор… Прохор Петрович… Только меня все и всегда Прошкой звали, привык уже… – угрюмо ответил Прошка.

– Ха-ха-ха! Вот, и получается, что ты – Пе-Пе, а я – Фу-Фу! – рассмеялся субчик.

– Ха, это типа поросят, что ли? – в свою очередь рассмеялся Прошка. – А пусть и так. Прикольно!

– Давай, завтра и начнём лов, а я сегодня прикормку разбросаю.

– А что у тебя есть? Может и Крючку, что подойдёт. Он вечно голодный. Моих бутриков ему – на один зуб! – невесело рассмеялся Прошка.

– Не волнуйся, и Крючок голодным не останется. Подождите, не уходите, вам обоим будет, что перекусить, – сказал Филипп Фёдорович, доставая из объёмного рюкзака большой пластиковый пакет и термос.

Он был слишком аккуратным и радушным, приглашая Прошку к подстилке, которую успел ловко расстелить на траве, рядом с аллеей, которая огибала весь остров. Прошка решил угоститься, чтобы дома с плиты не начинать вечер.

– Угощайся, Проша, чай горячий, и бутерброды бери, не стесняйся. А Крючку у меня и косточки имеются, и кашка в коробочке.

– Ого, откуда такое богатство? – удивился Прошка, присаживаясь на траву, рядом со «скатертью-самобранкой».

– Дочка меня вчера на рыбалку собирала, а сегодня не забыла этот пакет вкусностей мне в рюкзак запихнуть.

– А ты сам чего? – удивился Прошка. Его никто никогда и никуда не собирал. Он даже не представлял, как это – собирать кого-то на рыбалку.

– Надо будет потом всё убрать и в урну бумажки и коробочки выкинуть, а остатки – что – в воду, что Крючку достанется. Я ж сказал, и Крючок всегда сытым будет, – между тем, продолжал свою мысль Филипп.

– А жена где? – не удержался от вопроса Прошка, и тут же пожалел о своём любопытстве.

– Жену прошлой зимой схоронил… Простудилась она сильно… Врачи спасти не смогли… Ладно, что уж теперь виноватых искать? Нет её…Привыкаю к самостоятельности. Только плохо у меня получается… Раньше работа помогала, а теперь, вот, рыбачить буду, чтобы душу не рвать.

Филипп Фёдорович вынул из пакета что-то отдельно завёрнутое в тоненький кулёк, развернул упаковку и положил перед самым носом пса пластиковую коробочку, с приготовленными специально для него деликатесами. Но пёс не спешил принимать пищу из чужих рук. Он даже не шевельнулся. Лежал у ног Прошки, вопросительно на него смотрел и ждал команды.

– Ну, чего на меня уставился? Жри, давай! Можно! – потрепал пса по огромной голове Прошка.

Крючок не спешил приступать к еде. Он всё так же лежал у ног Прошки, только тело его напряглось в ожидании повторного приказа. Не ослышался ли он, а из пасти уже обильным водопадом лилась слюна. Пёс был готов, но не поверил своим ушам и ждал повтора команды. Прошка никогда ранее не позволял Крючку брать еду из чужих рук. Опасался, чтобы случайно не отравили такого большого друга.

– Чего он? Что, не голодный? – удивился Филипп Фёдорович.

– Голодный, только я не позволяю его кормить никому. Отравить могут, а без него мне будет совсем вздошно. Привык к нему, понимаешь?… – вздохнул Прошка и снова потрепал пса по голове. – Можно, Крючок, можно, жри, давай!

Пёс лениво поднялся, потянулся, зевнул, вроде, нехотя понюхал то, что было в пластиковой коробке. Эта коробка с деликатесами, выложенными специально для него, привлекла внимание, как только Филипп выставил её прямо под его носом. Но, прикасаться к еде без команды, Крючок опасался. Когда прозвучала команда, лениво лизнул из волшебной коробочки раз, другой, а потом никто и не заметил, как та коробочка опустела, и Крючок с грохотом принялся гонять её по тротуару аллейки. Пришлось Прошке подняться и выбросить коробку в урну, что стояла неподалёку от их импровизированного стола.