Ольга Зверлина - Сказки Зеркал

Слончик поискал на полках, в ящиках стола, потом прокрался на кухню. Но там его ждали лишь старательно выскобленные едоками миски да погнутые от голодного усердия ложки.

«Эй, где же ты прячешься, палочка-пропалочка? Отзовись! – бормотал себе под нос ночной посетитель. – Всё равно не спрячешься от меня, самого ловкого в мире охотника за волшебными палочками!»

Он вернулся в мастерскую и осторожно, стараясь не разбудить спящих, начал шарить в постелях и под матрацами. Это оказалось непросто: храпящий Бумбан, переворачиваясь на другой бок, локтем въехал Слончику в самое ухо, сопящий Хватыш пребольно лягнул его ногой, а Смихля от прикосновения Слончикова хобота заверещал сквозь сон: «Ой, щекотно, щекотно, не могу! Ой, перестаньте!»

Перепуганный Робсик проснулся от шума, заревел и перебудил остальных. «Чудище! Здесь чудище! – рыдал Робсик. – Спасите-помогите!»

Бумбан мигом зажёг фонарь, и мальчишки увидели Слончика: в зыбком свете фонаря он, с его хоботом и длиннющими ушами, действительно показался им настоящим страшилищем. Подмастерья дружно завопили, их крик разбудил спавшего за стенкой мэтра Амальгамыча, и тот примчался босиком, забыв в суматохе про свои ночные шлёпанцы.

Короче, поднялся такой переполох, что даже самоуверенный Слончик немного растерялся – и забился в угол, затравленно озираясь. Тут-то он и заметил в руке у сонного Страшика предмет своих поисков: волшебную палочку. Недолго думая, Слончик выхватил её и улизнул в окошко.

Прыг-скок – чудища и след простыл. Попробуй, догони такого!

Мэтр Амальгамыч и подмастерья долго не могли опомниться от ночного происшествия и всё гадали, что за диковинный зверь забрался в их мастерскую и зачем он отнял у Страшика такую бесполезную ерунду – какую-то деревянную палочку. Но потом все начали зевать, тереть глаза – и в конце концов затворили окошко и улеглись спать.

Неугомонный Смихля шумно ворочался в постели, испуганный Робсик никак не мог унять дрожи. А Страшик грустил: ему было жаль украденной палочки.

Один Дрёмс всё проспал. Он всегда спал очень крепко.

Ученики мэтра Амальгамыча готовились к выпускному экзамену: целыми днями они мастерили свои зеркала, все очень старались. Хватыш рвался поскорее стать самостоятельным и открыть собственную мастерскую, чтобы заработать кучу денег. Робсик боялся плохой работой рассердить учителя, он всегда всего боялся. А Бумбану до чёртиков надоела учёба, ему хотелось покончить с ней и наконец вырваться на свободу: он мечтал о путешествиях и опасных приключениях. Смихле же просто нравилось делать зеркала, потому что в них отражались забавные рожицы, которые он постоянно корчил.

Даже соня-Дрёмс, хоть и позёвывал, работал прилежно.

Страшик же старался больше всех, в глубине души он надеялся, что его зеркало всё-таки станет волшебным – ну хоть самую малость!

Наконец зеркала были готовы, и их выставили в витрине мастерской, на всеобщее обозрение. Вроде – зеркала как зеркала: мало ли на белом свете зеркал?

Но внимательный наблюдатель наверняка заметил бы, что прохожие подолгу, не отрывая глаз, любовались собой в новеньком зеркале Страшика; что замирали перед зеркалом Дрёмса, точно всматриваясь во что-то неведомое – а потом удивлённо толкали друг друга и трясли головами, словно прогоняя наваждение; что у зеркала Робсика все приосанивались, расправляли плечи, решительно посматривая по сторонам, а от творения Бумбана кто-то сердито спешил прочь, а кто-то, напротив, отходил с довольной улыбкой.

Только перед Смихлиным зеркалом постоянно толпилась неугомонная детвора: там царило безудержное веселье.

– Вот видите, – торжествовал Смихля, – у меня и без волшебства получилось моё Смешильное Зеркало!

– Ерунда у тебя получилась, а не зеркало, – ворчал Хватыш, – кривлялка для мартышек.

Хватышу было завидно, ведь на его зеркало совсем не обращали внимания: глянут вскользь – да и пойдут себе дальше, не оборачиваясь.

Мэтр Амальгамыч то радовался, то грустил: он гордился своими мальчиками, ставшими теперь отличными мастерами. Но ему так не хотелось с ними расставаться…

Однако детство кончилось, и теперь бывшим ученикам предстояло покинуть мастерскую, где они столько лет осваивали зеркальное ремесло, покинуть родной Торгуй-Городок, чтобы отправиться по Безграничному Мирру в поисках своей судьбы.

Старый зеркальщик напёк подмастерьям румяных лепёшек на дорогу, потом обнял каждого из них и напоследок сказал: «Возьмите с собой свои зеркала. Жизнь подскажет вам, как поступить с ними. Но я уверен, что они обязательно принесут всем удачу».