Андрей Рапуто - ДНЕВНИК УЗКОКОЛЕЙКИ. Фантастическая повесть

© Андрей Рапуто, 2020

ISBN 978-5-4498-9876-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

У этой повести нет выраженного сюжета, она нужна лишь для того, чтобы дать точки опоры вашей фантазии. Я писал ее в надежде продолжить заложенные в ней несовместимые начала.

Наслаждение. Дверь в душную темную комнату с трудом отворилась, пропуская его вперед. Нащупав висящую на шнуре рядом с дверью лампочку, он повернул ее. Вспыхнул тусклый свет. Что-то зашуршало, торопливо убегая от света и звука его шагов. Наконец-то дом, его дом. Мерло-Понти почувствовал, что успокаивается. Неотступная судорога, так долго стискивавшая его мозг, постепенно ослабла. Углубляясь в старое мягкое кресло с продранной обивкой, он осмотрелся. Спокойствие незаметно входило в него вместе с теплой волной поднимающейся по рукам тишины.

«Скоро» – подумал он – «очень скоро, вот сейчас». Он потянулся к Генератору Возможностей искалеченной правой рукой. Нежно коснулся выпуклых овалов сенсоров. Его снова охватила привычная, смешанная с ожиданием тревога. На экране беззвучно проплывали символы. Они струились, наполняя собой отведенные для них русла. Они множились, возникая ниоткуда и исчезали, превращаясь в пустоту. Как бесчисленные тени цикад, роящихся над тихой заводью, как мириады звезд в толще времени, как символы бесчисленных событий.

Он встал, разделся догола и вошел в Камеру Генератора. Камера медленно наполнилась жидкостью, окутавшей его тело ласковыми и нежными прикосновениями. Теперь он сможет парить легко, как птица, и сенсоры будут отслеживать движение каждого миллиметра его тела. «Невозможно отказаться» – подумал он. «Сладострастие – La Volupte – белая голубка, закатившиеся в истоме глаза, розовые кончики пальцев, розовые щеки и розовый кончик носа, La Volupte» – почему-то вспомнил он эту картину Буше.

Только сейчас, теперь, сию минуту, в это мгновение, в тончайшем промежутке между прошлым и будущим и заключено спокойствие. Исчезающе-тонкий слой настоящего включает все прошлое и все будущее. Впереди его ждет множественная реализация. Как непрерывно ветвящаяся кристаллизация узоров на морозном стекле, как прорастающие, жаждущие влаги корни волшебных деревьев, как бесконечно мутирующие вирусы, как дорожки в будущее с бесчисленным числом перепутий – таково киберпространство множественной реализации. Бесконечно разветвляясь, тропинки открывают варианты будущего. Здесь все далеко и все рядом. Все времена сжаты в одно мгновенье. Шесть измерений Вселенной – три известных пространственных и три временных – длина времени (длительность существования предмета), ширина времени (количество вариантов реализации) и высота времени (скорость времени, различная для каждой из реализаций) легко моделировались на квантовых аппаратных платформах с бесконечной памятью. То, что невозможно было осуществить физически, наконец-то оказалось возможным в виртуальном киберпространстве. Физическая для кибердайвера шестимерная Вселенная легко поддавалась воссозданию саморазвивающимися алгоритмами и позволяла каждому воспроизводить себя в виртуальном пространстве в любом жизненном варианте. Беспрерывно ветвящийся процесс реализации событий оказался возможным и наблюдаемым. Нужно только одно – уметь выбирать подходящие для тебя жизненные варианты, предлагаемые Генератором Возможностей, и плыть, плыть навстречу новым событиям.

( Из памятки кибердайверу:

«Погружение в виртуальную реальность приводит порой к непредсказуемому результату – смотри выписку в конце книги из «Руководства по использованию виртуальной реальности». )

Кораблик из сосновой коры с парусами из клочков бумаги неуклюже прыгал в искрящемся на солнце весеннем ручье. Кораблик часто попадал под оледенелые закраины ручья и приходилось выталкивать его оттуда палкой. «Ну, давай же, давай дружок, плыви» – умолял Мерло-Понти, проваливаясь при этом по щиколотки в воду, прячущуюся под предательским серым от воды весенним снегом. Чей кораблик быстрей? Жизнь кораблика быстро заканчивалась под нависшей над стылой водой в непроходимом месте льдиной, из под которой его нельзя было уже вытащить. Запах сырой сосновой древесины, мягкой коричневой коры, обструганной заветным, подаренным ко дню рождения перочинным ножиком с перламутровой ручкой, запах нагревающихся под апрельским солнцем красных кирпичей стены котельной, рядом с которой они стоят вместе с Вергилием. Нагретая стена источает едва заметный пар, который сразу исчезает уже в полуметре от станы. Мерло-Понти зажмурил глаза, подставил лицо солнцу и, ни о чем не думая, нажал встроенную в ладонь кнопку ментального рекордера.