Р. Пешков - Коронавирус-2030

В СМИ заявили, что в диверсии были заинтересованы другие страны. Однако не было информации, кто именно заказал эту операцию. Известно о четырех диверсантах, которые прорвались в здание, взорвав часть стены. Также сообщается, что президент по-прежнему болеет и не может вернуться к выполнению государственных дел.

Виктор не спал всю ночь. После разговора с полицейскими пришлось ехать к следователю. Он вел разговор так, будто потерпевший был еще и обвиняемым. Таким образом, Виктору приходилось оправдываться, говорить о своем алиби. Подобная манера диалога заставила его понять, что его действительно пытаются обвинить в смерти президента. Это было бы идеально для многих, потому что не будет раскрыт заговор. Возможно, дело носит политический или международный характер.

Почти три часа пришлось провести в кабинете следователя. Оттуда Виктор поехал в лабораторию, чтобы посмотреть камеры видеонаблюдения. Преступники, видимо, хорошо подготовились. Они выбрали такое место для стоянки автомобиля, что их невозможно было увидеть. Всего несколько секунд были видны сами диверсанты, после чего они скрылись под камерой. Там они и заложили взрывчатку. А затем интересующая Виктора камера вышла из строя. Он мысленно выругал себя, поняв, что все надежды только на захваченного диверсанта. В связи с этим пришлось ехать к отцу в часть.

Подъехав к КПП, он позвонил папе. Тот встретил его и проводил в свой кабинет.

– Сначала поговорим. Мне надо знать все, чтобы я имел возможность помочь тебе.

– Папа, не стоит…

– Стоит! Мой сын опять в опасности. И на этот раз опасность покруче. Поэтому я внимательно тебя слушаю.

Виктор решил рассказать отцу правду, взяв с него обещание молчать.

– Папа, я нахожусь под следствием. Вроде, я свидетель. Однако следователь разговаривает со мной, как с обвиняемым. Если бы были реальные улики, меня бы давно посадили.

– Ты что-то украл?

– Нет. Хуже. Я разговаривал с президентом во время его убийства. И в комнате никого больше не было.

– В каком смысле убийством? Он же болен.

– Это официальная версия. На самом деле мы сидели и разговаривали. Он мне говорил о своих подозрениях. Ваганов боялся, что корейцы могут использовать штамм коронавируса, который он продал им еще пять лет назад. Он отличается от предыдущего, так как более опасный. А недавно мы отгрузили им последнюю партию вакцины. Заказ был очень крупный.

– Погоди, голова идет кругом. Так, президент убит. Тебя подозревают, но нет улик.

– Охрана была за дверью. Начальник охраны говорит, что знает, что это не я. Но при отсутствии виновника надо будет найти крайнего. Так как я был на месте убийства, то крайним буду я.

– Хорошо, а почему ты не можешь довериться следователю?

– Я тут провел расследование. Убивали Ваганова из редкого оружия. Оно есть только у двух человек в Москве. Переговорил с ними обоими. Оказалось, что один из них продал винтовку. А покупателем был никто иной, как начальник следственного комитета. Как ты думаешь, папа, могу ли я довериться обычному следователю в этом вопросе? Или же его заставят изменить улики, если генерал узнает, что против него копают?

– Да уж. Ты реально вляпался. Надо действовать тонко. Что ты предлагаешь?

– Сейчас надо допросить пленного, а потом буду составлять дальнейший план. Саша согласна со мной, что нельзя действовать напрямую через следственный комитет. Поэтому, видимо, придется нанять частных детективов. Только они не будут знать об убийстве президента. Так как есть высокая вероятность, что у меня дома будут проводить обыски, то предлагаю хранить улики у тебя. Если со мной что-то случится, ты их сможешь обнародовать.

– Хорошая мысль. Так и сделаем. Только детективы тоже должны меня информировать из тех же соображений.

– Согласен с тобой. Когда я могу допросить заложника?

– Сейчас. Пойдем.

Виктор и Борис Дмитриевич пошли в армейский госпиталь. Новый пациент содержался в отдельной палате. Он был связан, рот ему заклеили. Его состояние было стабильным, поэтому возможно было осуществить допрос. Капитан проводил майора и его сына, сказав, что должен присутствовать во время допроса. Дело в том, что состояние может резко измениться. Тогда нужно будет оказать срочную помощь. Борис Дмитриевич согласился с этими доводами.

Зайдя в палату, человеку освободили рот. Начал допрос Виктор.

– Итак, я сейчас задам тебе несколько вопросов. Поверь, искать тебя здесь никто не будет. Если ты будешь говорить правду, у тебя есть шансы выйти отсюда живым. Если же наш разговор ничего не даст, то мы тебя будем пытать. Это будет мучительная боль. И ты нам все равно скажешь все необходимое. Но выбраться живым уже не выйдет. Скажи свое имя.