Елена Пономарева - Карты миров. Дети Соловорана

Больше того, эти люди сумели подчинить себе опасных созданий, распыляя порошок, который заставлял Порроков впадать в оцепенение. И таким образом, продавцы смогли их контролировать, напускать на недругов и продавать жаждущим корысти или мести. Поскольку существа в коробочках были слабыми, я решил, что Порроки не могут долго существовать без носителя, поэтому нужны были мы, жертвы – чтобы прокормить их. Я полагаю, что когда количество жителей пещеры увеличилось, то страх перед ними подавил все возмущения со стороны остальных представителей местного людского рода. Имея такое средство манипуляции, жители пещер стали почти непобедимыми. И теперь нас вели на публичный пир порроков».

Внезапно дети услышали кашель – Шуе, про которую все уже давным-давно забыли, зашевелилась на своей постели. «Уже темно» – прокряхтела она. «Пора всем спать, да и человек пускай отдохнет, он все-таки еще слаб».

Ребятишки не стали протестовать, у многих из них уже смыкались глаза. Сонно они разбрелись по своим домам.

В деревушке шли первые дни весны. Зима нехотя начала сдавать свои позиции. Тоска, что шаталась повсюду, стала совсем прозрачной, и ее больше никто не замечал. Седые ветра улетели прочь в дальние края, уступив место молодым сквознякам.

Сегодня был особый день. Пришлый человек обещал показать, как работают его карты. С утра в центре села на сером ноздреватом льду толпились женщины и дети. Кто-то притащил барабан, сделанный из молодого ствола клена, на который был натянут бычий пузырь. По сторонам инструмента болтались два шнура с деревянными наконечниками, которые при поворотах руки ритмично ударялись о пузырь, издавая приятый звук. Наконец из своего дома вышла Шуе, а с ней и мужчина. Вождь, который наблюдал за хижиной старушки, тоже быстро выдвинулся к центру деревни, чтобы не оскорбить шаманку.

Солнце вошло в зенит, отражаясь от грязного снега, весело искрившегося на пожухлой траве. Сперва Шуе провела обряд весеннего объединения и примирения. Она жгла сухую ароматную траву, перемешанную с прошлогодними кленовыми листьями, потом развеивала пепел по ветру, и давала каждому испить горячего молока со мхом. Затем Дагон вытащил из своего скарба металлический шар, провел пальцем по символам, и шар распался на четыре дольки. Одна долька оказалась мерилом, она имела некоторые зазубрины, которые были расположены на одинаковом расстоянии друг от друга. Вторая долька оказалась кольцами, которые были расположены одно над другим. Их Дагон переместил на мерило. Третью дольку он не тронул, она была похожа на дощечку с уродливым рисунком из черных капель и металла, а четвертую, что была стеклом, он перевел под первую. И, внезапно, перед всеми показалась необыкновенная картина. Карта собрала створки и воспарила примерно в полуметре над землей. Затем она стала издавать странные, протяжные, едва уловимые пульсирующие звуки. По траве пополз серый туман, от которого люди бросились в разные стороны, а затем показалась вода. Она плескалась волнами, по которым шла рябь от ветра. Младший сын вождя, Чоки, осторожно подошел к воде. Дагон нанес на руку странную мазь и кивнул. Мальчик протянул руку к воде и, на несколько мгновений, рука исчезла в сером тумане. Потом она появилась как будто сама по себе в одном сантиметре от воды и окунулась в нее. Чоки улыбнулся: «Теплая!». Он потянул руку обратно, и. через несколько мгновений, кисть снова была на прежнем месте. Она оказалась мокрой! В изумлении все смотрели на эту руку как на какое-то чудо. Потом каждый захотел прикоснуться к волшебству. Шуе была не против. Она разрешила всем желающим дотронуться до воды. Вода была теплой и солоноватой на вкус. Потом капитан в обратном порядке вернул все части карты на место, и вода исчезла.

Шуе подняла руку вверх, и все смолкли. «Дети Веетарала, древнего рода людского! Сегодня вы узрели чудо. Чудо, созданное не нами и не нашими предками, но иными… Потому оно крайне опасно для человека непосвященного. Великое множество земель открывают эти карты. И там живет великое множество очень могучих племен. Это грозит большой бедой! «. Казалось, сейчас шаманка обращалась к вождю, надежда которого, горевшая во взгляде, теперь исчезла, оставив лишь матовую тень в почерневших глазах. Он повернулся и ушел.

Шаманка тоже, опершись на пришлого, тронулась к своей хижине. По дороге она сказала: «Дагон, как следует следи за своими картами. Боюсь, бед люди наделают с ними. Эти мужи как отроки!».