Елена Пономарева - Карты миров. Дети Соловорана

«Судно с плеском село на воду, мгла начала рассеиваться. Над парусом все еще оставались ошметки тумана, но вскоре они исчезли. Счищая оболочку, в которую превратился биопротекторный комбинезон, люди теперь с интересом прильнули к бортам. Корабль входил в порт, сиявший в лучах солнца золотисто-красным цветом».

«Поспешно спустив шлюпку на воду, я, несколько членов команды и девочка, которая очень просилась поехать с нами, поплыли к пирсу. Вскоре лодка пристала к брусчатому причалу. Прогнившие доски вели к городу, утопавшему в медном свечении.

«Город, на первый взгляд, состоял из нескольких уровней. Верхний был менее населенным. Он располагался в чаше полуострова на вертикали скал, где карабкались редкие деревья. За желтоватыми оградами притаились такого же цвета дома, увитые ползучими красными растениями. Крыши их сверкали красно-оранжевой медью. Чуть ниже гнездились дома попроще. Их грязноватые стены уныло смотрели на нижний город. Договорившись держаться вместе, двинулись мы в путь».

«На нижнем уровне, как и во многих других мирах, которые мне довелось посетить, было особо людно. По улочкам стекались к порту странно разодетые люди в конусообразных головных уборах. Их одежда развивалась на ветру. Сквозь нее просвечивали тощие белесые ноги и жилистые руки. На первый взгляд, внешне они мало чем от нас отличались. Разве что глаза у них были маленькими и блестящими. Из-под шапок свисали черные вьющиеся космы. Бороды ни у кого из мужчин не было, только длинные черные усы».

«Мы двинулись вперед, вверх по улицам, застроенным деревянными домами, крытыми соломой. Крыши были украшены живыми фиолетовыми цветами, а на маковках их конусообразных концов красовались крупные медные листья».

«По переулкам тянулись невероятные запахи, описать которые как вкусные, было бы слишком далеко от истины. Как сейчас помню эти дурманившие ароматы, от которых желудок начинал трепетно урчать, а рот наполнялся слюной, заставляя голову думать только об одном – о еде. Я понял, на что буду обменивать свой товар в этом городе».

«Вскоре мы дошли до рынка. По обыкновению, он располагался в центре поселения. В пестром потоке прилавков висели разнообразные товары – сверкали чешуей рыбы с острыми янтарными гребнями; блеяли рогатые желтые козы с черными бородавками; завлекали блеском кружевные металлические украшения с зелеными камнями; цветастые покрывала нагло висели на боках больших богатых домов, стоявших неприветливыми стенами вдоль узких грязных улиц; разделяли, как призрачные ворота, улицу газовые пологи из невесомых тканей; разливались ароматом благовоний мелкие желтые фрукты; позвякивала посуда. Вокруг всего этого копошились люди, бегали маленькие зверьки с длинными облезлыми ушами и тонкими крысиными хвостами, играли дети. Винный дух привлекал рой красных пчел и местных пьянчуг. Из-за этих прилавков выглядывали презрительные глаза продавцов, которые тут же начинали течь маслом при виде новых покупателей. Все это напоминало насекомых, ползающих по сладкому яблоку. Мы шли молча, продвигаясь сквозь толпу. Внезапно я почуял тот самый запах, который вился между домами. Он шел с торговых рядов, расположенных чуть в стороне. Всюду здесь был навес, и даже стояло несколько деревянных магазинчиков. В один из них мы зашли».

«Внутри сквозь прогнившие, наспех сколоченные доски, бил дневной свет, слабо освещавший помещение. В проем, что находился в углу комнаты, завешенный грязным полупрозрачным розовым пологом, виднелась другая темная, видимо, складская комната, заставленная каким-то товаром. Через нее шел лишь узкий проход к торговому помещению. Посередине стоял дощатый стол, на котором что-то мерцало. Здесь особенно пахло знакомым запахом с улицы. Только в этом месте он превращался в могущественный поток, круживший голову. Сперва у нас даже немного заслезились глаза, и я приказал остаться со мной только одному из людей, а остальные остались снаружи».

«В ответ на наши голоса из темного угла вышел человек. Он был крупным мужчиной средних лет с длинными черными усами, в сальном халате, полы которого были слишком коротки для его роста. Оттого открывались толстые ноги, которые так отличали его от его тонконогих односельчан».

«Заговорил он с нами на абсолютно непонятном языке. Поняв, что мы ничего не понимаем, мужчина довольно кивнул куда-то в сторону, из тени вышел еще один человек. Он очень недобро посмотрел на нас и вышел из хижины.