Хасан Цечоев - Нарт-орстхойский эпос вайнахов

Местный богатырь Чуара Нельбиевич женился на царской дочери, ехал с ней домой в экипаже и наткнулся на семерых братьев, нартов-эрхустойцев. « Они его обманули, уверив в своей дружбе. Чуара Нельбиевич подошел к ним без оружия. Этим воспользовались братья нарт-эрхустойцы; они сели в его экипаж и помчались с его невестой. На своем коне, который случайно отвязался от экипажа, Чуара поскакал за ними », без оружия. Но его невеста успела бросить ему шашку, и он расправился с нартами (Далгат, с. 327).

По чеченскому сказанию, нарт-эрстхойцы враждовали с мярт-болатхойцами. Все 69 мярт-болатхойцев были уничтожены, кроме одного; его прикрутили проволокой к дереву. Далее появляется герой, отец которого завещает ему боевого коня, саблю «зильбухар» и панцирь. Герой должен отомстить нарт-эрсхойцам за их насилия (Далгат, 1977, с. 43—44).

«…отношения между нарт-эрстхойцами (всегда злодеями) и положительными народными героями (в данном случае это «семь братьев-нартов») всегда антагонистичные». «По рассказу, 60 нарт-эрстхойцев заслуженно погибли от семи братьев-нартов. Здесь же, вопреки повествовательной логике, с братьями жестоко расправляется Соскан-Солса, который почему-то идеализируется, хотя и является врагом добрых нартов. Выходит, что восхваляется приверженец зла и защитник кровопийц». С другой стороны, семь братьев-нартов, «которым в сюжете отведена положительная роль, в борьбе с нарт-эрстхойцами допускают, с точки зрения эпической этики, коварство: они не сражаются с врагами на поле битвы, а убивают их в собственном доме». «Известно, что по архаическим канонам героического эпоса чеченцев и ингушей нарт-эрстхойцы пьют расплавленную медь. Здесь о кипящей меди уже ни слова. Они «вместо алкогольного напитка» – «человеческую кровь должны пить» (Далгат, 1977, с. 45). Этот рассказ, вероятно, бытовал в среде самих орстхойцев, чем и вызвано, скорее всего, указанное У. Б. Далгат противоречие (интересно, что она ни разу не говорит о фольклоре ортсхойцев).

Сказание «Как орстхойцы страну отвоевали», вероятно, также идет из фольклора карабулаков. « Рассказывают, что земли, по которым протекают реки Фартанга и Сунжа, были заняты черкесами. За эту страну (земли) с ними постоянно спорили орстхойцы. Между черкесами и орстхойцами не прекращались войны, они нападали друг на друга, уводили людей в плен, грабили. Обеим сторонам надоела эта затяжная война ». И тогда черкесы предложили орстхойцам решить дело поединком борцов.

« Черкесский борец был очень высокий и грузный человек. Ни один орстхоец не был уверен, что сможет одолеть его. Начали они выдвигать друг друга. Так, не выходил от орстхойцев борец, и вот-вот могла разгореться война. Один старик-орстхоец велел позвать свою сноху. Любой мужчина едва доходил ростом до ее подмышек ». Могучая женщина убивает черкесского борца, сдавив его за талию. « Испугались, растерялись черкесы. Все встали и ушли. Так орстхойцы и отвоевали страну » (Далгат, с. 395).

Доминирующими темами эпоса чеченцев и ингушей, по мнению У. Б. Далгат, являются:

1. Тема «набега, столкновений и состязаний (по принципу эпической антитезы) нарт-орстхойских героев с местными героями».

2. Тема богоборчества (вряд ли можно считать враждебное отношение нартов к вайнахским божествам богоборчеством. – М. Дж.).

3. Тема благодати.

4. Тема гибели нартов (Далгат, с. 116).

«Тема набегапронизывает многие сказания как об отдельных героях, так и группах героев (нарт-орстхойцев либо нартов). Нарт-орстхойцы – не хлебопашцы и не скотоводы, они постоянно охотятся либо совершают набеги» (Далгат, с. 116).

Но это не совсем так. Например, Селий Пиръа, брат Сеска Солсы, уходит в Эл (подземный мир) и приносит оттуда водяную мельницу (до этого люди имели только ручные мельницы), т. е. выступает в роли культурного героя. За речкой Ярхсу лежат два громадных камня – жернова нартской мельницы (Далгат, с. 302). На высоком кургане северо-восточнее Шир-Юрта жил нарт-эрстхоец Гепак. « Существует высокий каменный забор, который, рассказывают, воздвиг он ». « Гепак выращивал много зерна ». Его младшего брата звали Венаг, и некогда на холме стояла его башня. « Нарт Амир имел много скота. Его он пас на Аккинской горе, и сам жил на ней ».

Не чужды поздним нартам и обычные человеческие чувства. « Повыше Саясана, между хуторами Алерой и Турты, в горах жили нарт Теча и его возлюбленная Цай ». « Теча жил на высоком склоне Рагний ургаш», «Цай жила на Джамби-ирзе ». « Теча и Цай были нартами. Они очень любили друг друга ». « Однажды вечером Теча на своем склоне заиграл на дечиг-пандуре, напевая красивые мелодии. Он пел и играл так, чтобы слышала Цай». «Она так заслушалась мелодией, которую наигрывал на пандуре ее возлюбленный, и мысли ее так рассеялись, что она сдаивала молоко от десяти коров на землю » (Далгат, с. 288—289). « У одного из орхустоевцев умерла мать. Сильно горевал он по матери » (Далгат, с. 295). Один из нартов спасает человека, которого преследовали кровники, от огромных змей; накормив беглеца их мясом, нарт превращает его в богатыря (Далгат, с. 355).