Мэри Кенли - Крёстная фея и 12 свиданий

– Куда прёшь, шмара?!

– У нас тут очередь!

– Я тебе крылья сейчас оторву.

Я заправски отметила скандалисток и, мысленно засучив рукава, начала творить магию фей. Ну, то есть, сыпать вниз чихательный порошок из личных запасов, что берёжно хранился в складках платья.

Запомните, дети, у каждой приличной феи должен быть такой порошок!

Потенциальные невесты зашлись в чихах, а я подумала, да и сиганула ласточкой через главную дверь, пролетая мимо рванувшего к спасительному входу Гроха. Итак, мы с ним примерно одновременно оказались внутри.

– Ох, Грох… – выдохнула я, отмечая степень исцарапанности орка.

– А ну разошлись! О, Эрина, ты вернулась. Сейчас я этим пигалицам всыплю!

Эти слова принадлежали Хильде, великой и устрашающей. Она засучила рукава, распахнула дверь и…

Я едва успела заткнуть себе уши. Однако, судя по дрожанию стекла и полуобморочному состоянию орка, орать тролльчиха умела ого-го как. Нарушительниц спокойствия как ветром сдуло на сто метров назад.

Я откашлялась, выглядывая из-за массивной фигуры Хильды и более дружелюбно заявила:

– А сейчас, девочки, я каждой раздам анкету. К ней следует прилагать отпечаток ауры для проверки жрецом. Сдать анкету до вечера, в случае непопадания в отбор не истерить и все претензии прошу предъявлять лично Князю. Ну-с, начнём!

… К вечеру, мы, конечно, были завалены анкетами по самое «не хочу». Но была тут маленькая хитрость. Дело в том, что большинство анкет можно было и не просматривать. Жрица Любви (то есть Хильда) по аурам высчитывала совместимость и сразу отсеивала тех, у кого с Аледнааром слишком низкий процент.

Потом мы вместе отсеяли слишком низкородных и попросту страшных кандидаток… И лишь потом обратились к заполненной анкете Князя, с его пожеланиями.

– Пятый размер груди. Он серьёзно? Он хоть раз таких видел сам-то? – пробасила Хильда с негодованием.

– Ну, это в идеале… Придётся Князю от идеала отойти, – насмешливо фыркнула я.

– Предпочитаемая поза… Карусель? Это как? – уточнил Грох, присутствующий здесь по праву пострадавшего.

– Наверное, с лошадьми. Или на лошади, – поделилась я знаниями, планомерно втаптывая увлечения язвительного Аледнаара в грязь.

Сам виноват! Его по-человечески попросили, а он издевается. В общем, список кандидаток мы корректировали… И корректировали… И так до поздней ночи. В своей комнате я засыпала сном мертвеца.

… Но такая счастливая.

«Зато у меня есть работа! Вот!»

* * *

Итак, следующий день я также должна была провести во дворце. Зевая, выползла из комнаты, наспех перекусила и оделась, а потом захватила личные досье избранниц, магические извещения которым уже были отправлены.

И вот, при параде вернулась во дворец Сумрачного Дола. В этот раз, правда, с архитектурой имела честь познакомиться поближе. В смысле, едва не впечаталась прямиком из портала в каменную статую какой-то твари.

Боги, и чего тут так много всего… Страшного?

У будущей невесты может сложиться плохое мнение!

Так или иначе, бодро выскочивший из дворцового перехода Фрод быстренько отвёл меня вновь в кабинет Аледнаара, скучающего, слегка похмельного, но принявшего свою незавидную участь.

– Ваше Темнейшество! – звонко воскликнула я, с чувством выполненного долга выгребая перед ним досье на избранниц.

От моего голоса Князь тоскливо поморщился, но все папочки аккуратно сложил и медленно начал ознакомляться.

– Так… Вампирша, ладно. Тёмная эльфийка, логично. Нага… Наяда? Дриада… Упаси бес. Две оборотницы? – он поднял на меня глаза с немым вопросом.

– Они из разных, э-э-э, кланов. Даже не так, из разных народностей. В общем, одна волчица, другая кошка.

– Не ладят? – уточнил Аледнаар, после короткой паузы.

– Хребты друг дружке вырвать готовы, – подтвердила я со счастливой улыбкой.

Дроу вздохнул и продолжил мельком просматривать невест.

– Человечка… Ну, предположим. Так, стоп. Орчиха?! – в этот раз на меня посмотрели так гневно, что я невольно сглотнула от столь пронзительных алых глаз.

– Выбора не было, Ваше Темнейшество… Она дочь одного очень видного оркского вождя. Леди крайне темпераментная и…

– Орчиха!

–… Понимаете, мы правда не могли не принять её. Думали отсеять, но леди Уквальда начала топить за толерантность.

– В смысле?

– В том смысле, что мы к отбору ширококостных не допускаем, а это, очевидно, дискриминация.

Тишина осознания пронзила нас с ним на двоих.