Луна Ашборн - Эмили и Волшебное Королевство

Лиза цокнула языком и, закатив глаза, удалилась вправо от входа на ярмарку. Лошадей они оставили, как и многие, на лужайке неподалёку. Точнее, конь Маркуса остался на привязи рядом с входом на ярмарку, а Грома и лошадь Лизы отпустили пастись, поскольку что у первого, что у второй были спокойные нравы, и они бы точно никуда не убежали.

– Спасибо. Конечно я бы и сама справилась, но всё равно… спасибо.

– Да ладно тебе, – Маркус положил руку ей на плечо, – пойдём, я вижу, где можно втиснуться.

Сначала Эмили планировала купить все необходимые продукты, пока их не разобрали, а потом уже становиться за прилавок, но она явно не учла тот факт, что все места будут заняты, и везде будет давка и толкотня. Вокруг неё были что женщины, что мужчины, все крупнее её в телосложении, и только Маркус был её щитом от чьих-то здоровенных размашистых рук.

– Я здесь не пройду, – обратилась Эмили к Маркусу, когда тот хотел провести её к заветному просвету между широкими телесами.

Маркус на секунду остановился. Оглядев толпу, он принял другое решение, начав кричать «двигайтесь, дальше, двигайтесь!» и активно махать руками вперёд. Скоро с самого краю для Эмили освободилось место.

– Спасибо тебе, – прижав руки к груди, произнесла она, восторженно глядя на его маленькую победу.

– Да ничего. Я пока пойду, мне нужно по ярмарке пройтись. Встретимся позднее у арки, – он махнул Эмили рукой, удаляясь в сторону, и затем его поглотила толпа.

Эмили же вытащила свой скромный товар на кусочек прилавка и стала ждать. Она не умела зазывать покупателей, но знала, что иногда это очень действенный метод. Когда тебя не видят, единственный способ привлечь к себе людей – это крикнуть им. Тогда она взяла всю свою волю в кулак и, по примеру рядом стоящих продавцов, надорвавших уже своё горло, начала оповещать других о том, что на рынке появилась душистая трава, чьего аромата и вкуса больше не сыскать во всём королевстве. Конечно, наверняка она не знала, выращивали ли где-то ещё перонию, но так, ей казалось, звучало красивее.

Потихоньку к ней начали подходить люди. За весь вечер она смогла заработать небольшую сумму денег, и к тем, которые она взяла с собой, добавились ещё и они.

Маркус в это время, купив всё необходимое, посвятил себя развлекательной части ярмарки. В его стороне проводился спектакль, устроенный добровольцами-актёрами на потеху публики. Всего импровизаторов было трое, плюс к ним добавлялся музыкант, стоящий чуть поодаль. Вокруг всех четверых собрался народ, и Маркусу удалось пробиться ближе к первым рядам этого кривого круга. Вскоре к нему присоединилась Лиза, случайно увидевшая его в толпе. Признаться, ей нравилась музыка. Она не умела ни на чём играть и никогда не стремилась к этому, поскольку в её семье заниматься этим было, как говорил её отец, «неуместно». Он хотел, чтобы его дочь выросла настоящей женщиной, красивой, умной и хозяйственной. Он видел в ней потенциал, но считал, что его нужно направлять в другое русло, например, в семью или вышивку, которую Лиза жутко ненавидела в детстве, но с которой с возрастом примирилась. В их доме на одной из стен самой большой комнаты висело красивое полотно, вышитое её матерью на её седьмой день рождения. Точнее, её мачехой. Мать Лизы давно уже умерла, оставив в памяти своей дочери лишь свои призрачные следы.

– Хорошо играют, а? – смеясь, спросил у Лизы Маркус, толкнув её локтем.

– Да, неплохо, – хлопая в ладоши, вторя толпе, отвечала Лиза, сдержанно улыбаясь.

– Расслабься, нам тут ещё долго развлекаться! – думая, что его не слышно за прочим шумом, Маркус повышал голос.

– Да мне всё нравится, тут… здорово!

Вместе они провели время до глубокой ночи. Привязав мешки, набитые продуктами, к лошадям, они пустились в пляс под незамысловатую песню музыканта, они смеялись и веселились. Мысленно они будто оторвались от всего земного, от родного Капитайбура и всех его хлопот, сейчас вокруг них мелькали лишь тени, не играющие никакой роли в их забавах. Была только музыка, то утихающая, то набирающая обороты и разившая всех, словно гром, и их неумелый, но искренний танец двух людей. В перерывах от танцев, когда сил оставалось совсем чуть-чуть, а жажда ужасно мучила, они останавливались, чтобы попить воды.

– До чего же хороша музыка, – в один из таких перерывов признавала Лиза.

– Тебе нравится музыка? Никогда не видел, чтобы ты так танцевала, – восстанавливая дыхание, отвечал ей Маркус.

– Неправда. Один раз видел. Нам было лет, может, одиннадцать. Я помню, как у нас устраивали праздник. Правда, я не помню, в честь чего он был, вроде как это был праздник урожая, – Лиза тронула себя за ухо, задумавшись, – не важно. Но там играла музыка. Хуже, чем здесь, но терпимо. Ты ещё тогда сказал, что я не умею танцевать, и ве-е-есь вечер учил меня, как делать это правильно, – впервые, кажется, за вечер Лиза рассмеялась.