Эдгар Берроуз - Тарзан из племени обезьян. Возвращение Тарзана. Тарзан и его звери (сборник)

На воду были спущены две шлюпки, и высадка на берег из-за штиля оказалась очень легкой. Звери Тарзана радостно и озабоченно втягивали ноздрями знакомый воздух родного острова. Стоило прибрежному песку заскрипеть под килями лодок, как Шита и обезьяны Акута выпрыгнули на сушу и тут же скрылись в джунглях. Печальная улыбка скривила губы человека-обезьяны, наблюдавшего их бегство.

– До свидания, друзья, – пробормотал он. – Вы были хорошими и верными товарищами, я буду скучать.

– Они ведь вернутся, правда, дорогой? – спросила Джейн Клейтон, стоявшая рядом.

– Может быть, да, а возможно, и нет, – ответил человек-обезьяна. – Они чувствовали себя весьма неловко из-за постоянной близости такого количества людей. Мугамби и я меньше их волнуем, поскольку мы в лучшем случае лишь наполовину люди. Однако ты и члены экипажа слишком цивилизованны для моих зверей. Они бежали главным образом от тебя. Иногда они могли по ошибке захотеть тобой полакомиться. Конечно, они чувствуют, что не могут до конца себе доверять, когда кругом так много прекрасной еды.

Джейн улыбнулась:

– Думаю, они просто хотят от тебя избавиться. Ты всегда пытаешься что-то им запретить, а они не понимают почему. Как маленькие дети, они, разумеется, рады вырваться из-под такой чисто родительской опеки. По крайней мере, я надеюсь, что до ночи они не придут.

– Могут вернуться, если проголодаются, – рассмеялся Тарзан.

В течение двух часов после высадки человек-обезьяна, его жена и члены команды наблюдали, как горит покинутый ими пароход. Потом над водой пронесся отдаленный звук второго взрыва.

Почти сразу же «Кинкейд» стал быстро погружаться, затонув за несколько минут.

Причина второго взрыва была не столь уж таинственна. Помощник капитана объяснил, что это взорвались котлы, когда пламя наконец добралось до них. Но вот причина первого взрыва стала предметом долгих пересудов среди высадившихся на берег моряков.

Первым делом надо было отыскать источник пресной воды и разбить лагерь: ведь все понимали, что на Острове Джунглей, возможно, придется жить многие месяцы, если не годы.

Тарзан знал, где здесь поблизости вода, и сразу же привел всех туда. Мужчины принялись строить шалаши, сколачивать грубую мебель, а Тарзан ушел в джунгли разжиться мясом, оставив верного Мугамби и женщину из племени мосула охранять Джейн, чью безопасность он никогда бы не доверил какому-нибудь головорезу из команды «Кинкейда».

Леди Грейсток испытывала гораздо большие муки, чем кто-либо еще из попавших на остров. Самым ужасным для нее были даже не собственные лишения, не крушение надежд – материнское сердце Джейн было жестоко изранено мыслями о том, что она никогда не сумеет узнать о судьбе своего первенца, выяснить, где он, облегчить его участь, о которой воображение рисовало ей самые ужасные картины.

Две первые недели люди, оказавшиеся на острове, были заняты выполнением различных обязанностей, распределенных между ними. В светлое время суток, от заката до рассвета, выставлялись дозорные, которые несли свою службу на утесе около лагеря – выступе скалы, нависавшем над морем. Здесь заготовили огромную груду сухих веток, которую легко можно было разжечь в любую минуту. В землю вкопали высоченную жердь, на которой развевалась красная нижняя рубаха помощника капитана «Кинкейда», служившая импровизированным сигналом бедствия.

Однако на горизонте не появлялось ни пятнышка, которое можно было бы принять за парус или дым. Лишь это могло вознаградить усердие дозорных, чьи усталые глаза без надежды всматривались в огромное пространство океана.

В конце концов Тарзан решил, что надо попытаться построить большую лодку, которая могла бы доставить потерпевших кораблекрушение на материк. Только он мог показать им, как изготовить примитивные инструменты, и, когда его идея дошла до сознания людей, они с радостью взялись за дело.

Но вскоре, когда выяснилось, что это воистину геркулесов труд, они стали ворчать друг на друга и ссориться. Так ко всем прочим опасностям добавились вражда и подозрительность.

Тарзан теперь еще больше, чем раньше, боялся оставлять Джейн среди одичавших матросов «Кинкейда», но должен был ходить на охоту – никто не умел добывать мясо лучше. Иногда Мугамби охотился вместо него, но копье и стрелы чернокожего воина никогда не приносили такой обильной добычи, как аркан и нож человека-обезьяны.