Анна Рунцо - Драконаполис. Первые искры

Влад удивлённо воззрился на друга.

– Чё, серьёзно? И не скучно тебе, не тоскливо? У меня родаки – это лучшие друзья. Я первое время прямо скучал, когда переехал. Долго. Всё никак приспособиться не мог. Это ж целый квест был – выяснить, как коммуналку оплачивать. Поправился сразу сильно, на фастфуде-то. Да и вообще – вечером и поговорить не с кем.

– Как это не с кем? – Сева улыбнулся сквозь дым сигареты, заслонивший ему пол-лица. – Тебя послушать, так ты один не бываешь.

– Ну, знаешь, – ухмыльнулся Влад. – Я с девушками прямо за жизнь разговоры не разговариваю… Так, про тусовки, про планы на отдых, где зависнуть. Что я буду им мозг парить?

– У меня папа тоже другом был. – Сева смотрел на окурок, который он затушил в тяжеловесной советской хрустальной пепельнице. – Мы с ним часами могли говорить. Только всё разом оборвалось, когда он умер. Он, правда, военный был. Толку особо в моих увлечениях историей не видел, больше в настоящем жил. Ему слишком интересен был реальный мир. История его интересовала только с точки зрения кладов или указаний, где полезные ископаемые найти. Чтобы можно было как-то в реальной жизни использовать. А так, чтобы в фолиантах пыльных копаться, – этого он никогда понять не мог.

– Сожалею, старик. – Влад подошёл к окну и положил руку другу на плечо. – Сколько тебе тогда было?

– Тринадцать. Давай о чём-нибудь другом, – сказал Сева глухо.

– А с мамой? Вы так близки не были? – простодушно спросил Влад. Но, как ни странно, Севе приятно было ответить на этот вопрос. Он вдруг понял, что никто его никогда об этом не спрашивал, а он не рассказывал.

– С мамой по-другому. Как папа умер, она замкнулась. Отношения с ней хорошие, но разговоры особо не клеятся. Как будто мы немного друг друга тяготить стали, как отца не стало. Мы, когда встречаемся, похожи на призрак семьи, которой были когда-то. Нам обоим легче, когда мы не наедине, а есть кто-то ещё. Тогда можно подумать, что она рада меня видеть. – Сева замолк. Достаточно было откровений для одного дня.

Где-то неделю Сева торчал дома, высыпаясь после непривычных месяцев ранних подъёмов. Потом потихоньку начал узнавать, чем себя занять, возвращаясь в среду, которая окружала его до провалившейся попытки учительствовать. Среди бывших учеников у него оказались настоящие фанаты, сожалевшие о его уходе и жаждавшие продолжить общение. В Севиной жизни вообще часто так складывалось, что люди прямо жаждали позаботиться о нём или развлечь, получая от этого огромное удовольствие. То ли он всем казался слишком оторванным от действительности, не приспособленным к быту, то ли подкупала его искренняя и немного удивлённая благодарность, с которой он принимал мелкие услуги и подчас дорогие подарки. Ему то и дело присылали и привозили настоящий башкирский мёд, вязали специально для него свитера и кофты из самой тонкой и тёплой шерсти. Вот и сейчас у одного из его учеников отец держал аттракцион по полётам в авиатрубе. Несмотря на каникулы и наплыв клиентов, он позволял Севе там заниматься, да ещё и тренера приставил – настолько он был ему благодарен за то, что в его сыне пробудился азарт хоть к одному школьному предмету. Сева втянулся и пользовался своим абонементом на полную катушку, пока коллеги подыскивали для него достаточно увлекательный научный проект.

В пятницу вечером, в последний день весенних каникул, позвонила Тамара.

– Сева, я прошу прощения, что так поздно, но мне нужна Ваша помощь, – выпалила она. – Мне нужно срочно ехать в Ереван.

Сева не сразу сообразил, что от него требуется.

– Вы хотите, чтобы я присмотрел за Витей?

– Я как раз из-за Вити туда еду! – Даже по телефону было слышно, как Тамара нахмурилась. – Он настоял на том, чтобы провести каникулы в Ереване, с отцом. Он позвонил мне только что и сказал, что они в семейном домике в горах и он нашёл что-то такое, что уехать сейчас никак не может и должен остаться. – Тамара перевела дух, и Сева наконец понял, что она не столько огорчена, сколько рассержена. – Вы можете себе представить?! И Авис, мой бывший муж, во всём ему потакает. Говорит, не может заставить, поскольку в самолёт его можно запихнуть только при помощи грубой силы, а на это он не готов. И это в конце года, когда так важно закрыть все хвосты! А их у него полно, потому что он – без обид – помешался на истории и другим ничем не занимался.

– И Вы поедете в Ереван, чтобы применить грубую силу и запихнуть его в самолёт? – уточнил Сева. – А от меня-то Вы что хотите?