Галина Долгая: Эллиол. Взгляд дракона. Роман

Монах вновь запел свою песню, раскачиваясь взад и вперед. Воздух в храме чуть вздрогнул и рассеялся.

Когда Нанга-Па закончил медитацию, и его дух вернулся обратно в тело, в монастыре зазвучал колокол, он призывал к молитве, и все монахи поспешили в общий зал. Монастырь, где Нанга-Па был ламой, находился на высоте пяти тысяч метров над уровнем моря, на открытом месте среди необозримых просторов Тибетского плато. Ни один человек не мог прийти сюда незамеченным. Любого путника зоркие монахи, стоящие на страже, видели за несколько часов хода до обители.

Звучал колокол, когда я подходила к монастырю. Несмотря на то, что я предстала перед монахами, стоящими на страже, в облике женщины, при выдохе из моих ноздрей ввысь устремлялись струйки горячего пара. Но не это повергло стражей в недоумение – внутреннее тепло человека тоже превращалось в пар на морозе, – асам факт появления на высокогорной равнине Тибета молодой женщины европейской наружности.

Я спокойно прошла в храм и села там в отдалении. Тут же из своего уединения вышел настоятель храма и прямиком направился ко мне. Я оценила способности ламы. Он тонко чувствовал изменение энергетики пространства и сразу распознал во мне Стража Света. Монахи продолжали пение, их голоса даже не дрогнули, а лама упал передо мнойна колени, опустив голову.

– Приветствую тебя, госпожа, – с волнением сказал он, не поднимая головы, – мы ожидали тебя.

Я молча слушала монаха, одновременно читая его мысли, проникая в его сущность, во все уголки сознания. Он не пытался защищаться. И это порадовало меня, как и то, что в этом человеке я не увидела низменных чувств, коварства и глупости. Передо мной был просветленный монах, который владел искусством медитации и телепатии. Я мысленно обратилась к нему: «Мне необходимо уединение. Проведи меня туда, где нам никто не помешает».

Я решительно встала, монах поднялся следом и, смотря в пол, жестом пригласил следовать за ним. Монахи пели древнюю песнь, даже не подозревая, что вибрации звуков, из которых она состояла, возводили над пространством защиту от внешних проникновений чужого, враждебного разума. Эта песнь звучала и тысячу лет назад, когда я прибыла в храм у подножия небесных гор, звучала она и раньше. Люди хранили завещанные им тайны и знали, когда ожидать моего появления.

Нанга-Па провел меня через пустые комнаты монастыря в маленький дворик, огороженный невысоким каменным забором. Центр дворика украшал небольшой водоем, в котором благоухали крупные розовые лотосы, окруженные, как поклонниками, мясистыми зеленными листьями. Для сурового климата высокогорья эти цветы были чудом. Лама заметил мой удивленный взгляд.

– Монахи проявили усердие, и земля отблагодарила их, – ответил он на немой вопрос.

Я вошла в беседку рядом с водоемом. Сняла обувь, села в центре толстого цветного ковра, скрестив ноги. Нанга-Па остался стоять у порога, склонившись в глубоком поклоне. Чувствуя себя в безопасности, я расслабила тело и вошла в состояние медитации. Сознание человека мгновенно отключилось, и информация потекла в мозг.

Азиатский континент почти в шесть раз больше Австралии по площади и в двести раз больше по количеству населения. Тысячу лет тому назад обширные северные территории континента были практически безлюдны. Сейчас люди интенсивно завоевывали лесную зону, активно заселяя труднодоступные северные районы. Даже мозг дракона не мог сразу собрать всю информацию. Я определила три зоны, различные по интенсивности Света: юго-восточная часть с большой плотностью населения, большинство из которых были детьми Истинных носителей Света; огромные территории северной части, которые полностью занимала одна страна – Россия; и, наконец, юго-западная часть континента.

Как только я обратила свой взор туда, мое сознание начала застилать пелена тьмы. Невежество, войны, нищета уничтожали Свет в людях этого региона. Там правил Мракобес. Мгновенно я ощутила попытку вторжения в свой разум. Мощное кольцо Света окутало его, не давая тьме никакого шанса на проникновение. Если кто-то и смог пробиться через защиту молитвы, то преодолеть мою силу ему оказалось не по зубам. Изумрудное свечение окружило даже застывшего в склоненной позе монаха.

Когда я вернулась в сознание человека, медальон на моей груди все еще продолжал светиться. Я осмотрелась. Во дворике никого не было, кроме ламы, а он стоял, как изваяние, и казалось, даже не дышал. Попав в поле моей защиты, он не мог не заметить этого.