Аглая Отрада - Судьба по наследству

Стройный, подтянутый, с чеканными чертами лица, с зелеными глазами, кажется, проникающими в самую душу, с непокорными, жесткими волосами. И то, что Антону не удалось увидеть, – с умопомрачительной улыбкой.

– Ань, ну обижаешь. Что ж мы, совсем тундра?! Конечно, пытались. Васильич, это же гений коммуникации, и рыбалочку, и баньку ненавязчиво предлагал. И охотой приманивал. Ни в какую. Мы даже свой ОМОН бросили на него в виде Лизы. Одноклассница наша, помнишь? Секретарем у нас работает. Еще не было мужика, который перед ней бы устоял. Ноги, грудь, улыбка…, – и по тому, как мечтательно загорелись глаза Колоскова, который однозначно и бесповоротно был влюблен в Анну, можно было сделать вывод, что эта девушка, несомненно, являлась оружием массового поражения.

Спохватившись, Антон виновато поспешил исправить оплошность.

– Ань, прости, это я выразил общее мужское мнение. Я считаю, что ты самая красивая.

Анна звонко рассмеялась.

– Да ладно! Ну, мы же все разные, и на всех разное впечатление производим. А представь, если бы все были как Лиза?! Скучно было бы.

Так что она?

– Не поверишь! Заходит к нему в кабинет, на подносе чай с плюшками. Юбка с разрезом, блузка открывает больше, чем закрывает. Улыбка – Голливуд увольняет своих дантистов. И что ты думаешь?

Анна с горящими глазами ждала развязки. Лиза пришла к ним в седьмом классе. Она сражала красотой, конечно, наповал. И хотя Анна была абсолютно не завистливой и их интересы нигде не пересекались (Лиза вместо учебников набивала портфель модными журналами, а Анна на спор с мальчишками сигала со школьного сарая), НО….Эта барышня своей высокомерностью по отношению к девчонкам, не желающим носить за ней королевскую мантию, слегка ее подбешивала. И сейчас девушке хотелось, что бы хоть кто-то щелкнул ее по носу.

– Ну и?! – Анна нетерпеливо заерзала на стуле.

– Он посмотрел на нее, как на лягушку, ни один мускул не дрогнул. И сказал таким бесцветным голосом: «Благодарю за заботу, но я чаи не привык гонять в рабочее время, такого правила и вам настоятельно рекомендую придерживаться. К тому же, если вам так жарко, что приходится блузку расстегивать, похлопочите, пусть кондиционер в секретарской отрегулируют».

– Ну, хоть кто-то с нашей королевы Елизаветы корону снял. А то помнишь, как она мне прилюдно заявила: «Анечка! Ты симпатичная девушка, но с такой косой уже сто лет, как никто не ходит! Хочешь, я запишу тебя к своему мастеру?»

– Конечно, помню, – со смехом ответил Антон. – а ты ей: «Спасибо, ты очень добра. И мастер у тебя замечательный. Но боюсь, вместе с косой и ум пропадет. И нас не отличить будет!

Не желая злоупотреблять гостеприимством, спустя полчаса молодой человек откланялся, оставив Анну в состоянии, которое она сама не могла определить. Несомненно, верхней и самой яркой нотой этого букета эмоций была радость от встречи с Антоном, затем, раскрываясь приливом энергии, ощущалось предвкушение пикника, и тонким шлейфом, оставшимся на ночь, было мучительное осознание того, что встреченный мужчина, такой многогранный, такой потрясающий, не должен занимать никакого места в ее душе.

Дарья Петровна всплеснула руками и суеверно перекрестилась.

– Господи помилуй! Да кому ж это спокойно не живется! – и старушка принялась бормотать что –то под нос себе. Затем обернувшись, крикнула:

– Аня, скорей неси железную лопату, спички и бумагу.

– Ба, ты чего там причитаешь?! – удивленно спросила девушка.

– Да не разговаривай много, проблема у нас! – в голосе бабушки Анна уловила серьезную обеспокоенность.

– Я тебе не говорила, боялась беду накликать, но видать, не миновать судьбы. Твоя бабка по отцовской линии, Степанида, была настоящей ведьмой. И это у них передается по женской линии. Я так переживала за тебя, потом успокоилась. Когда крестили тебя, ты улыбалась, со мной в церковь, хоть за компанию, да ходила. И вот-те на! Какая-то нечистая сила прознала про тебя и решила в бесовство тебя обратить, или застращать. Хрен редьки не слаще! Да неси уже скорей! Видишь, наколдовать кто-то решил! Надо как можно быстрее от этого избавиться.

Анна подошла к калитке, возле которой что-то белело и над чем убивалась ее бабуля.

– Дарья Петровна! Ну, вы даете! Какая нечистая сила?! – Анна взяла в руки находку. – Это же кость из собачьего магазина! Зубы точить!

– Брось немедля! – Взвизгнула старушка. Потом немного остывая, но все еще недоверчиво, добавила: