Аглая Отрада - Судьба по наследству

Недавно, когда забирал от него кипу папок, неловким движением столкнул со стола лампу и с ужасом смотрел, как она падает. Так Звягин, находящийся в двух метрах, сверхъестественным образом ее поймал. В тот момент Антон думал, что сейчас Ярослав Платоныч бросит на него взгляд Медузы Горгоны, который превратит его в каменное изваяние.

– Простите, – пролепетал он тогда, чуть ли не цепенея от страха.

– Забудьте, – коротко ответил Звягин и, как ни в чем ни бывало, вернулся к прерванному делу.

Продолжая разбор своих полетов, Антон должен был признать, что Звягин привлекателен, несмотря на довольно резкие черты лица. Седина, проглядывающая в его курчавых волосах, придавала его облику еще больше мужественности. Чертовски умен. Да и хлыщом его назвать тоже нельзя. Он не то что не пустил слюни при виде Лизы, он совершенно никак на нее не отреагировал, словно к нему игриво вошла не сексапильная молодая красотка, а пожилая шпалоукладчица в рабочей одежде.

Единственное, в чем его можно было упрекнуть – это в том, что он женат и наглым образом охмуривает наивную, как ребенок, Аню. Наглым образом. Поймав себя на мысли, что опять выносит оценочное суждение, Антон оставил рассуждения на потом – необходимо было как-то спускаться с Олимпа, на который он так безрассудно взлетел.

Вышедшие покурить санитары сначала позубоскалили над незадачливым ездюком, но помогли поставить машину на четыре колеса.

Слава Богу, ничего не отвалилось, и «Ладочка», укоризненно фыркнув, повезла его на работу.

Однако тревога за Анну не отступала ни на минуту. Звягин не появился, значит, он все еще с ней. Ревность, как Лернейская гидра, уже приготовилась обвить его душу смертельной хваткой, но Антон вспомнил клятву, данную давным –давно Анне и самому себе. Он провозгласил себя рыцарем ордена Святой Анны, и собственно избрал саму Анну в Дамы Сердца. Вот что значит не доучивать историю! Позже он понял, что совершать подвиги в честь Дамы Сердца и посвящать ей стихи – это обрекать себя на безответную любовь. Ибо Дама Сердца – это недоступный идеал. Часто это жена сюзерена.

И сейчас он с тоской понял, что Анна навсегда останется для него таким недоступным идеалом. Не понимая толком, как это могло случиться, он пришел к выводу, что Звягин теперь будет сюзереном, которому по праву будет принадлежать Анна. Хотя прав у него на это не может быть никаких. Однако даже будучи женатым, он, наверно, для женщин не терял своей привлекательности. Мысли от этой головоломки начали путаться, и не найдя никакого логического объяснения происходящему, он попытался сосредоточиться на работе.

Но не прошло и часа, как его позвали к телефону.

– Антон Андреич! Я так понимаю, что вы для Анны Викторовны не посторонний человек. Вы можете подъехать в больницу? – голос Великого и Ужасного звучал ровно, чуть глуховато.

– Да, конечно, а что случилось?! Что нужно?! – тревога опять заставила его сердце сжаться в комочек.

– Жду вас, – Антону показалось, что этот непроницаемый человек и так потратил на него слишком много слов.

И снова под насмешливыми взглядами санитаров он въехал в ворота больницы.

– Антон Андреич! Вы должны быть с ней все время. Я вызвал сюда высококлассного специалиста, поэтому никого, кроме него, к ней не подпускайте.

Антон сидел, как преданный пес, у постели Анны. Один раз попыталась медсестра зайти в палату со шприцем, но Колосков угрожающе приподнялся и сказал:

– Никаких уколов до осмотра специалистом!

– Доктор назначил! Я должна сделать укол! – женщина повысила голос.

Однако на Антона это не произвело никакого впечатления. Вообще-то женщин он сильно побаивался, и мать его часто сокрушалась по этому поводу. Она считала, что его захомутает какая-нибудь гром-баба и будет из него веревки вить.

Но в данном случае он стоял намертво. Безопасность Анны и тихое, но таящее в себе определенную угрозу, наставление Звягина сделали из него настоящего самурая.

– Вот себе и делайте! – сказал Антон и сам испугался своей дерзости. – Если попытаетесь призвать на помощь своих санитаров, я вызову ОМОН.

С этими словами Колосков решительно вытеснил медсестру за дверь.

Через час Анна тихонько завозилась в кровати и открыла глаза. Увидев Антона, она опять готова была забиться в истерике. Но молодой человек сделал попытку ее успокоить.

– Анечка, это я, Антон. Я никому не дам тебя в обиду. Я буду тебя защищать.