Айрин Бран - Золотой тотем

– Действительно, вкусный кофе, – МакАртур улыбнулся. – Как вам это удается? Казалось бы, обычный кофе, но у меня получается пойло, от которого воротит.

– Сама не знаю, – улыбнулась в ответ Сарина.

– Наверное, есть в этом какой-то секрет…

– Да какой секрет, мистер МакАртур? Скажете тоже. Вода и молотый кофе. Вот и все.

– Значит, я безрукий идиот, – развел он руками. – У меня не получается столь вкусно.

– Не переживайте, мистер МакАртур, пока мы будем в Кристалии, я буду варить для вас кофе.

– Благодарю вас, мисс Вайлахар, – улыбнулся мужчина.

– Не благодарите. У меня попросту нет другого выхода, мистер МакАртур, – на губах девушки заиграла ехидная улыбка.

Сумеречный стрелок прищурился, посмотрел на Сарину над краем кружки с кофе, и вздохнул. Разговор не клеился, и он понимал, что в какой-то степени это его вина. Стоило начать все по-другому еще в Паранте. Но МакАртур не мог иначе. Такой уж у него был характер.

– Мисс Вайлахар, давайте начнем иначе. Нам с вами предстоит много времени провести вместе в этом походе, а если мы будем огрызаться друг на друга… из этого толку не выйдет.

– Боитесь, что я пристрелю вас в спину? – усмехнулась девушка.

– Нет. Но вот того, что моя спина будет полна колючек из вашего языка, я боюсь.

– Не переживайте, мистер МакАртур, я не столь злопамятна и понимаю, что Кристалия – это не городской парк в Сан-Августе, где целый полк полицейских охраняет покой горожан…

– И то не справляется, – проворчал себе под нос Сумеречный стрелок.

– … пока те беззаботно прогуливаются в тени деревьев и наслаждаются запахом цветов. Я прекрасно понимаю, что Кристалия – дикое, опасное место. И только вы станете моей надеждой на выживание там. Потому… Я думаю, что моя обида быстро пройдет. Все же женщине позволено немного покапризничать, пока позволяет ситуация.

– Вы мне хотя бы скажите, на что вы обиделись? Чтобы я смог исправить свою ошибку.

– Тогда вам придется исправить себя полностью, – улыбнулась Сарина, делая глоток горячего, ароматного кофе. – А это невозможно, я полагаю.

МакАртур улыбнулся в ответ, понимая, что все еще не определился со своим отношением к ней. Относиться к Сарине, как к благородной леди? Этого он не мог себе позволить. Не в этом опасном предприятии, которое они собирались предпринять. Да и сам вид девушки не располагал к этому. Относиться к ней, как к своему полноправному партнеру? Кофе она варить умеет, а вот что со всем остальным… «Очень сложный вопрос… Ты еще никогда не бывал в таких неоднозначных ситуациях, МакАртур. Привыкай, дружище», – мысленно подтрунивал он над собой.

– Доброй ночи, мистер МакАртур. Утром я сварю вам такой же вкусный кофе. И давайте выступим в путь на рассвете, – вырвал его из размышлений голос Сарины.

МакАртур смог лишь улыбнуться ей, глядя на чернильное небо, усеянное осколками звезд. Мужчина смотрел на искры, что улетали от костра в бездонное пространство над его головой. Они кружили, кувыркались в воздухе, а затем уносились куда-то, медленно затухая во тьме ночи. МакАртур провел рукой по подбородку и поморщился. «Мне решительно надо побриться», – хмыкнул он, выплеснув остатки кофе на землю. Ему было жаль это делать, но Сарина права, выезжать необходимо на рассвете. Сумеречный стрелок обвел взглядом ловушки, которые он щедрой рукой рассыпал вокруг их лагеря, потянулся, и буквально рухнул на свою лежанку. Мыслей не было, и потому он провалился в сон без сновидений, возможно, что последний такой безмятежный сон в этом походе.

Честервилл был захолустьем. Самым настоящим захолустьем, каким его представляют жители фешенебельных районов больших городов и обитатели дорогих поместий, что раскинулись в благополучных областях Объединенных Новых Земель. Еще большим, чем Парант. И, в отличие от последнего, Честервилл даже не пытался притворяться респектабельным и аккуратным. По грязным и пыльным улицам, если их можно было так назвать, ведь они напоминали обычные тропинки в пустыне, бродили пьяные ковбои, на вторых этажах салуна и гостиницы призывно прогуливались девицы в нижнем белье, то и дело маша руками пьянчугам внизу, что недвусмысленно говорило об их занятии. Они зазывали клиентов, несмотря на ранний час. Не избежал их внимания и МакАртур. Девицы принялись хихикать, закидывать его воздушными поцелуями, одна из девиц решила идти ва-банк и даже сняла чулок, бросив его вниз, когда там проезжал Сумеречный стрелок. Но тот старательно делал вид, что не замечает настойчивого внимания девиц, пряча лицо в тени широких пол своей шляпы. Честервилл был злачным местом, где золотоискатели, ковбои, охотники за головами, бандиты и всевозможные отбросы приличного общества находили себе пристанище и возможность потратить деньги, даже если те отчетливо воняли кровью. Честервилл не пытался прикрыть свои черные черты даже подобием белого, ему этого не требовалось. Репутация позволяла ему привлечь негодяев и проглотить их деньги, даже не задумавшись о том, кому они стоили жизни. «Деньги не пахнут и не кричат», – любили говаривать основатели Честервилла, построившие салун и бордель с номерами пять десятков лет назад. «Деньги не пахнут и не кричат», – повторяли за ними торговцы и девицы легкого поведения, перебираясь в Честервилл и открывая тут свое ремесло. И городишко рос, не вырастая во что-то большее. Большой город мог привлечь внимание властей округа, а здешнему люду этого не требовалось. Впрочем, власти округа тоже старательно не замечали того, что творилось в Честервилле. Грязный город посреди пустых земель был неинтересен властям, этим и пользовались его жители. Никто не знал, сколько неопознанных трупов было закопано за границей города, впрочем, никого это и не интересовало.