Эллина Никкелл - Мозаика жизни. Рассказы

Золотистое свечение. Наэлектризованность тел. Искра внутреннего эмоционального притяжения. Море эмоций. Разливающееся тепло через все клеточки организма. Страсть. Соединение душ в одно целое. Акт. Пение тела, каждой его струны. Энергия, объединяющая в единое целое. Результат такой любви, конечно же, ребёнок, дитя Божье, им запрограммированное и охраняемое, к нему тянущееся, любящее природу, видящее красоту мироздания. Таких людей мы поведём за собой спасать мир своим миропониманием и видением лишь прекрасного в нём. Это люди-звёзды, которые светятся в ночи, но не на небе, а на земле. Нужно только ночь посветлее попросить у Творца, и мы сможем, увидев друг друга, объединиться, проникнуться ещё большим чувством солидарности и сопереживания с миром Добра и Света».

Незнакомка посмотрела на меня долгим внимательно-изучающим взглядом. Раньше я бы смутился от столь нескрываемого интереса к своей личности. Сейчас же, к моему нескрываемому удивлению, почувствовал прилив энергии, словно Вселенная помогала думать на уровне происходящего. Мир осветился нежными тонами радужного свечения. Моё сознание всё ещё не оставлял вопрос о необратимой направленности процессов во времени. Но моя чувственная половинка, как я её про себя охарактеризовал, рассеяла и эти мои сомнения:

«Эта сторона вопроса нас уже не должна интересовать. Мы вышли из потока времени. Его психологическая волна, параллельно сопровождающая все космологические процессы, будет нашей родной стихией.

Ты же знаешь, что седьмой, самый быстрый компьютер в мире, проследив эволюцию Вселенной до наших дней, установил множество существующих галактик. Среди длинных нитей их скопления доминирует тёмная материя. Природа её ещё не изучена. У нас нет времени ждать результатов исследований. Мы должны помочь людям осознать светлую сторону материи, идущую от святости происходящих в галактиках процессов. Я это тоже поняла только недавно. Окружающая нас Энергия Мысли помогает многое осознать в считанные мгновения. Мы находимся в сфере иного времяисчисления.»

Теперь я знал, что был не один. Я понимал, что началась серьёзная работа по очищению душ от грязи мыслей и действий и что в этом процессе мне отведена не последняя роль. Я был счастлив от сознания необычности и важности мне предназначенного.

Серега вернулся из командировки и сразу уволился.

А какого… его на целых два месяца в глухомань непролазную законопатили? Он – всего лишь инженер по технике безопасности. А там, в новом филиале, могли бы припахать и кого-то из местных. Или не могли? Ну да, там рука руку моет и все друг другу свои. Но… надоело!

Отрабатывать не заставили. И впереди был еще целый август. С подрасчетными плюс отпускными за два года получалось, что до октября он легко дотянет и без работы. А там найдет новую. Да вообще начнет все сначала. Сколько можно жить с мамой и слушать ее бесконечное: «Ну, когда же ты женишься, сынок, ну, когда же я стану бабушкой…» Когда, когда… «В старинные года, когда лягушки были господа…»

В свои тридцать с небольшим, но довольно увесистым хвостиком, Серый был все еще в поиске. Но мимолетных интрижек себе не то чтобы не позволял, а просто не цепляли его знакомые девушки. А незнакомые и будоражили порой воображение, но дальше фантазий дело у Сереги не шло, ибо холостяцкая броня его с годами становилась все толще, а желающих пробить ее – все меньше. Сам же он, пересидев в «девках», стал пуглив и недоверчив до крайности. Но душа его жаждала хоть каких-то перемен.

И вот достало!

Матери про уход с работы Серега ничего говорить не стал. Да, может, она об этом и вовсе не узнает, если к осени он найдет новую. А пока надо просто по утрам уматывать из дому: на речку или в парк, или даже в санаторий закатиться на месяц. Есть один неподалеку, недорогой – там всё, как при совке: и распорядок, и еда, и цены. Правда, контингент – бабки да деды, но зато свобода.

Мать еще не на пенсии, но прикидывается старушкой – на жалость бьет и сама себе век заедает дачей. Да к лешему эту дачу с ее вечными каторжными работами, к лешему!

И завтра же в санаторий, а мамке скажет, что опять в командировку упекли. Пусть еще поживет одна, глядишь, и на себя у нее время появится – может, с кем и познакомится и свою личную жизнь устроит вместо того, чтобы сына изводить чрезмерной опекой.

Возвращаясь с велосипедной прогулки, Серый увидел, как управдомша, остервенело скобля дверным ключом доску объявлений, причитала: