Михаил Назаров - Странник

– Весьма заманчивое предложение. Пожалуй, мне не устоять, тем более, когда оно звучит из столь прекрасных уст. А что за поход, Хильда? И как надолго? Какие цели преследует он?

– Я покорю себе весь мир! Давно о нём мечтала. Как надолго? До полной победы!

– Ну что ж, я понимаю тебя и твои устремления. Ведь в чём-то мы похожи. Пожалуй, я разделю твой поход.

– Прекрасно, новый друг, – обрадовалась Хильда, поднимая кубок. – За наш поход!!!

– За наш поход!!! – поддержал её Освальд.

– Надо подобрать тебе одежды, чтоб несильно бросался в глаза в своём наряде.

– Было бы неплохо.

– Я позову прислугу. Пусть поменяют твой наряд. Комната твоя будет напротив мастерской, за этой дверью.

– Прежде чем я уйду в свои покои, давай закроем шкафом дверь в мой мир. Пусть не привлекает лишних взглядов. И мне будет нужно оружие, ведь мы идём в боевой поход.

– Конечно, его тебе принесут с одеждами, – ответила Хильда и стала помогать Освальду двигать тяжёлый шкаф.

– Ещё пару пистолетов и несколько самовзрывных ядер.

– Такое ощущение складывается, что ты всё-таки уже бывал в нашем мире, Освальд, – усмехнувшись, ответила Хильда.

– Я просто импровизирую, герцогиня. Главное – погружаться в поток и не выделяться, тогда исследование пройдёт максимально плодотворно и комфортно, – не заставил себя ждать с ответом Освальд.

– Возможно, ты и прав, Странник. До завтра… – Закончив диалог, Хильдегарда подошла к рабочему столу, сделала очередную запись в рабочую тетрадь, перелив из мензурки остывшую жидкость в банку. Закрыла её и позвала прислугу:

– Луи-и-иза-а!

Освальд вышел из мастерской и зашёл в выделенные ему апартаменты. Теперь уже из-за стены снова раздалось:

– Луи-и-иза-а!

– Иду, иду, – раздалось в ответ.

Всю сцену общения Освальда и Хильды наблюдали два человека – служанка Луиза Хайз и Алекс Крейг. Луиза уже много лет работала у герцогини. Являлась дамой исполнительной, приятной внешности с чрезмерной хохотливостью, свойственной слегка тучным девушкам её возраста. Была довольно-таки любвеобильна, но в последнее время хранила верность придворному шуту. Слегка неуклюжа, чрезмерно общительна и открыта, то есть плохо держит язык за зубами. Так и в этот раз, пойманная голосом герцогини не в самый подходящий момент, засуетилась чрезмерно, запуталась в полах платья и упала с лестницы. Но, имея некую упругую рыхлость в молодых телесах, особо не пострадала, лишь слегка замешкалась, встала и поспешила на зов хозяйки. Другим подсматривающим был адмирал Королевского воздушного флота герцог Алекс Крейг. Он уже давно был не тайно влюблён в Хильду и любые поползновения в её сторону от лиц мужского пола всегда воспринимал лично на свой счёт. Однако, получая неоднократные отказы от объекта своей страсти, он всё равно не терял надежды на удачный финал своей страсти. Глядя в подзорную трубу со своего балкона, он видел всю сцену, но, в отличие от Луизы, не мог понять, что там происходит. Луиза же подсматривала в замочную скважину старой нефункционирующей двери в лабораторию Хильды и, кроме визуального восприятия, имела ещё и звуковое сопровождение всей сцены.

– Луиза! Где ты, несносная девчонка?!

– Уже бегу… бегу, герцогиня, – поспешила Луиза на зов хозяйки.

– Давай быстрее. Уж поздний час, а дел ещё много!

– Я уже здесь, моя герцогиня.

– Ну наконец-то! У нас в замке гость…

– Я знаю… – ответила Луиза, тут же покраснев, поняв, что взболтнула лишнее, увела взгляд в пол.

– Да что же это такое? Опять ты взялась за старое? Придётся тебя наказать, беспечная проказница! – разгневанно возмутилась Хильда.

– Ну что вы, герцогиня, право, не стоит. Я буду держать язык за зубами.

– Ладно, ступай, – сменив гнев на милость, ответила Хильда. – Принеси вещи гостю. Где он размещён, ты уже в курсе. Завтра уходим днём в поход… Да, и позови мне адмирала. А после свободна до утра.

– Спасибо, герцогиня, – сделав поклон, ответила Луиза и побежала исполнять указания герцогини.

Стоя на балконе, глядя в подзорную трубу, Алекс Крейг видел появление неизвестного человека в мастерской Хильды. Мысли о предстоящей битве были вытеснены другими мыслями, ворвавшимися роем ему в голову, и, закружившись там вихрем, затмили алой пеленой его глаза так, что рука неосознанно потянулась к шпаге.