Марк Фурман - Прерванный полет

Встречающих оказалось немало. По собственному опыту Корначев знал, что в местах, далеких от столицы, люди умеют ждать. Задержка самолета на несколько часов воспринимается здесь спокойно, как вещь неизбежная, пожалуй, даже предусмотренная «Аэрофлотом». Когда-то на этом же аэродроме, в непогоду, туман доводилось и ему до двух суток дожидаться самолета из Москвы. Откладывался рейс за рейсом, расписания самолетов фактически не существовало. Тогда свершалось столько маленьких человеческих трагедий: потеря нескольких дней отпуска, несостоявшиеся встречи, опоздания, прочие невеселые вещи. Вот так, будучи просто человеком в толпе, он ждал Ольгу, свою первую любовь. Давно это было…

Налегке, с дипломатом и утренними московскими газетами он обогнал пассажиров, устремившихся за багажом. Выйдя на влажный после дождя асфальт, Юрий увидел Бережного. Они обнялись. Георгий мало изменился с момента их последней встречи. А ведь прошло почти пятнадцать лет…

— Четырнадцатый год, — уточнил Бережной в машине. — Я в уголовном до сих пор. А вот ты, Юрий Владимирович, не выдержал нашей кочевой жизни, сбежал сначала из Якутии, потом из милиции в прокуратуру.

— Как отца в Астрахань перевели, так и я за родителями. Но, как видишь, тоже дома не отсыпаюсь. Ты, верно, до подполковника дослужился?

— Берите выше, — отозвался водитель, — уже с полгода как Георгию Владимировичу полковника присвоили.

— Ну, Бережной! — изумился Корначев. — Тебе ведь еще сорока нет. Поздравляю, с тебя причитается.

— Если бы ты, Юра, в ОУРе остался, быть бы тебе когда-нибудь комиссаром, — отшутился Бережной.

Машина выехала на залитый желтоватым светом проспект. Фонари горели, словно на театральных декорациях: в Якутии стояли белые ночи. Калейдоскопом мелькали дома, освещенные витрины, одинокие прохожие. Корначеву город показался одновременно знакомым и чужим.

— Куда, Георгий Владимирович? — спросил водитель.

— Прямиком ко мне, и без возражений, Юра. — Бережной заметил протестующий жест товарища. — Понимаешь, у нас с гостиницами плохо. Так и не удалось столичному следователю даже койку выбить, — сострил он. К тому же моя Маша жаждет на тебя взглянуть. Хочешь не хочешь, а придется жить у меня.

Они засиделись далеко за полночью. За превосходным японским чаем и коньяком Юрий рассказал Бережному о цели своего приезда.

— Действительно, время не ждет, — согласился Бережной. — Если ваши подозрения подтвердятся, тут и для моих ребят найдется работа

Но сегодня уже воскресенье, а в выходные в тайгу вертолеты не летают. Давай-ка выспимся, а часов в двенадцать свяжемся с геологическим начальством. В понедельник с утра вертолетный десант в тайгу я тебе гарантирую.

Тропников отправился в поликлинику «Аэрофлота» без всякой надежды на успех. Хождение по больницам ему порядком надоело. Опять регистратура, врачи, кабинеты. И в конце концов узнаешь, что очередная больная с окончанием на «ун» никакого отношения к Жигулевой не имеет. Он вспомнил Одессу, теплое ласковое море… Теперь Корначев где-то под Якутском, в тайге. Вот бы ему, Виктору, туда… Так уж устроен человек, что иждивенческие настроения нет-нет, да и приходят на ум.

«Аэрофлот» — организация престижная. Виктор ожидал увидеть современное здание, приблизительно такое, в каких он уже бывал. Однако поликлиника размещалась в двухэтажном старинном особняке, построенном, вероятно, еще до революции.

Привычным жестом он предъявил в регистратуре свое прокурорское удостоверение и попросил найти карточку гражданки Вересун Л. Н.

— Адрес, пожалуйста.

— Увы… Был бы адрес, мы бы вас не потревожили.

— Только ради вас, — смилостивилась медсестра, высокая худощавая брюнетка. — С чем обращалась Вересун?

— Закрытый перелом левой малоберцовой кости. Посмотрите, пожалуйста, в прошлогодних документах.

— Людмила, — брюнетка развернулась на каблуках к девушке, стоящей рядом: — Поищи Вересун Л. Н. по прошлогоднему журналу хирургического кабинета, а я в своих карточках пороюсь.

Пока девушки копались в бумагах, Виктор Сергеевич Тропников, старший следователь прокуратуры города Москвы, раскрыл только что купленный «Советский спорт». Он делал вид, что читает, а на самом деле внимательно изучал достоинства и недостатки симпатичных регистраторш. Ноги Людмилы, тронутые легким, не южным загаром, Виктору определенно понравились. В меру стройные, не худые. Черная толстая коса поверх белоснежного халата («Какая редкость в наше время!» — подумал он) тоже свидетельствовала в ее пользу. Тропников начал мысленно сравнивать девушку с криминалистом Мариной из МУРа, и тут Людмила подошла к нему с раскрытым журналом в руках.