Марк Фурман - Прерванный полет

— Тут у него родители, — женщина пыталась оправдать любовника. — Старые уже, болеют часто. Вот он и решил их навестить. А я уж заодно…

— По-человечески я могу понять Боченкова. Но согласитесь, Алла Анатольевна, так нельзя.

— Вы только его не очень наказывайте! — Руки продолжали разглаживать платье, а глаза смотрели на Тропникова умоляюще. — Тут моей вины больше, чем его. У Игоря теперь своя семья, сын.

— Вы давно знакомы? — Тропников не выдержав тоскливого взгляда собеседницы, подошел к окну.

— Еще до его свадьбы познакомились. — Аллу успокоил доброжелательный тон Виктора. — Скоро двенадцатый год пойдет. Муж у меня в порту случайно погиб, семь лет назад. На разгрузке оступился, вместе с ящиком в воду упал. Потом встретила Игоря, вспыхнула старая любовь.

— Да, история… Вы не волнуйтесь, Алла Анатольевна. Это наша инициатива, не завода. Думаю, все обойдется. Только попрошу вас, — шутливо закончил Тропников, — больше на дни рождения таким способом Игоря не приглашать.

Лаврентий Захарович Гнатюк прежде, чем войти, робко постучал в дверь. Заместитель директора по снабжению оказался мужчиной лет сорока пяти, худощавым, почти лысым, с невыразительным лицом. Несмотря на жару, он был в пиджаке, при галстуке, с портфелем.

Тропников попросил его присесть, сказав, что причина вызова пустяковая. Он повторил все, что говорил только что Ставрати о больничных листах, и спросил:

— Вы видели Боченкова в Ильичевске? Мы узнали, что он был у вас на заводе.

— А как же, товарищ следователь. — Гнатюк наконец выпустил из рук портфель и осторожно поставил на пол. — Был у нас Игорь Брониславович. Его тут все знают. Мы ничего плохого не подумали. Он у нас часто бывает, сам-то из местных. К тому же, — Гнатюк понизил голос и оглянулся на дверь, — тут у него любовь. Алла Анатольевна, которая только от вас вышла.

— Значит, Боченков сказал, что он приехал в командировку? — уточнил Тропников.

— Так и сказал, — согласился Гнатюк.

— Лаврентий Захарович, вы кому-нибудь из приезжих о Боченкове говорили?

— Было дело, — Гнатюк вскинул на следователя бесцветные глаза: — Приезжал к нам с московского завода «Стройдеталь» молодой инженер, фамилию его запамятовал. Высокий такой, чернявый. Он у нас раньше тоже бывал. Вот я его и спросил, что за мода на вашем заводе каждую неделю к нам людей посылать? На днях был Боченков, теперь вот вы… Не по государственному это.

— Полностью разделяю ваши убеждения, Лаврентий Захарович. — Тропников подписал повестку и, переложив бумаги на столе, огляделся. Гнатюка в комнате уже не было. Дверь даже не скрипнула. Он словно испарился.

В конце дня, освободившись от своих дел, Лойко провожал Тропникова на аэродром. Часть фотографий, полученных из Москвы, Виктор оставил начальнику уголовного розыска. До отъезда они просмотрели картотеки в архиве Одесского УВД, однако ни один из тех трех, что были изображены на снимках, по данным милиции не проходил.

В самолете, сидя в мягком удобном кресле, Виктор перебирал фотографии. Лица, изготовленные с помощью фоторобота, на них казались неестественно правильными, и все выглядели похоже. «Немудрено, что их никто не знает», — подумал Тропников, закрывая глаза.

Согласно телефонному справочнику, к которому обратился Корначев, в Москве насчитывалось свыше шестисот амбулаторий и поликлиник, более трехсот больниц. И это только крупные лечебные учреждения. Кроме них имелось множество заводских и фабричных здравпунктов, станций скорой помощи, травмпунктов и иных мест, где Жигулева могла лечить перелом голени. Юрий задумчиво перелистывал увесистый том. И каких только поликлиник в нем не было! Министерства заготовок, Большого театра, издательства «Известия», ветеранов войны, объединения музеев и Союза кинематографистов…

Он понимал, что объехать или хотя бы обзвонить все больницы и поликлиники невозможно, даже если к этому подключить несколько десятков людей. Надеяться на «счастливый номер» тоже не приходится. Конечно, можно начать искать Жигулеву, перебирая аккуратно и методично все поликлиники и больницы, но такой поиск мог растянуться до бесконечности, грозил потерями времени и сил.

Дельным оказался совет Шевченко, он посоветовал Корначеву связаться с Московским городским бюро судебно-медицинской экспертизы.

— В случае, если ваша Жигулева получила травму ноги при автоаварии или другом автотранспортном происшествии, например, перебегая улицу, — рассуждал Игорь Александрович, — она неминуемо должна была соприкоснуться с нашей службой. Это, во-первых. А во-вторых, учтите, что в каждой из крупных московских больниц есть судебные медики, которым легче, чем вам или уголовному розыску, «просеять» всех находящихся на учете…