Сергей Баев - Болото. Книга 1. Каталы

– Всё довольно просто! Во время гражданской войны Севера и Юга в Америке была ужасная неразбериха; непонятно, кто свой, кто чужой, поэтому все били всех, – пояснил доцент кафедры всемирной истории Петр Иванович.

Прицелившись в шар с крестом, в биток, как потом мне пояснили, я послал его в сторону пирамиды, однако кий неожиданно соскочил, видимо, от чрезмерного усердия. Биток едва докатился до пирамиды и встал. Взглянув на него, я громко произнёс:

– Кикс!

Доцент удивленно покосился:

– Да, кикс, откуда ты знаешь?

– Не задавайте вопросы, играйте. Ваш удар! – почти раздражённо ответил я.

Папин друг лупанул по битку, и шары рассыпались по всей поляне, один из них залетел в лузу дураком; затем он с силой заколотил ещё два шара и на этом угомонился.

Настала моя очередь играть. Не зная, что предпринять, я отправил шар в сторону боковой лузы, где прилипли «зайцы». Удар получился смачным, и опять шары забегали по всему столу.

Оглядев поле битвы, я серьезно произнес:

– Опять кикс?

По непонятной причине все начали весело хохотать, а старичок-академик подошёл и торжественно произнёс:

– Добро пожаловать в мир бильярда! У нас тут своя сплочённая компания, и мы станем звать вас Серёжа Кикс!

Нет смысла рассказывать, как проходила моя первая игра. Понятно, я продул все три партии с сухим счётом, однако, отдавая рубль, поклялся: настанет день, и я выиграю у него не только один рубль, но и тысячу!

Так и случилось ровно через три года.

После игры старичок представился:

– Профессор Кеглевич из мединститута, бильярдная кличка «Штаны», люблю, знаете ли, забивать два шара одним. У вас, молодой человек, большие способности. Я тут каждый вечер, появится желание, заходите, кое-чему научу. Наконец репетиция закончилась, и отец спустился в прокуренный подвал, а у меня началась страстная любовь к бильярду, причём любовь с первого взгляда!

Игровая компания, о которой обмолвился Кеглевич, по обыкновению собиралась вечером в пятницу. Надо сказать, что она оказалась весьма разношерстной: от юных аспирантов до седых профессоров, а объединяло их одно – бешеная любовь к игре.

В бильярдную тусовку Дома Учёных входило человек двадцать пять постоянных игроков и ещё столько же посещающих клуб время от времени. Отец, хоть и играл неплохо, однако в эту «мафию» не вписывался, поскольку постоянно был занят: то в народном театре, то ещё в каких-то общественных мероприятиях, то уезжал в выходные посидеть на берегу озера – ведь его стихией всегда была рыбалка.

На следующий день в пятницу я решил наведаться в бильярдную, надеясь чему-то научиться. Двери Дома Учёных открывались в девять утра, потому как в это время начинались занятия различных кружков. В десять я маячил у входа и тут же оказался в поле зрения бдительного глазастого вахтёра. Тот меня узнал и, на миг оторвавшись от вчерашней газеты, лениво махнул рукой, давая зелёный свет. Наверное, он смекнул, что я иду на занятия в какой-нибудь кружок. Но, прошмыгнув по коридору, я быстро спускаюсь по лестнице в бильярдную. К моему удивлению Кеглевич находился уже там.

– А, Сергей, доброе утро! Рад вас видеть. Пока никого нет, давайте приступим к обучению, если вы конечно не против? – скороговоркой прощебетал профессор, как будто заранее заготовил необходимый монолог.

Не знаю, чем я понравился, но он вознамерился сделать из меня настоящего бильярдиста. Начали с азов, с того, как правильно держать кий, метко прицеливаться, стоять у стола, грамотно ставить упор, бить по шарам, и много чего ещё. Слушая предельно внимательно, я повторял несколько раз всё, что он показывал, и через пару часов более-менее сносно мог бить по шарам. В тот день понял одну простую вещь: важно, чтобы с самого начала занятий рядом находился тот, кто поможет, покажет, расскажет, как всё надо правильно делать. Если бы я самостоятельно осваивал сложную технику, подглядывая за опытными игроками, то, конечно, чему-нибудь научился, но на это ушло бы несколько месяцев, а может, и несколько лет.

В два часа мы отправились в буфет, выпили по чашке кофе и зажевали бутербродами – у Кеглевича подобный перекус назывался обедом, затем урок продолжился.

Голова шла кругом от обилия новых терминов и технических приёмов, тем не менее, я ощущал прилив счастья и, как губка, впитывал необходимую информацию.

В пять пятнадцать он, наконец, остановился и серьёзно произнёс:

– Так, на сегодня вполне достаточно, тем более, сейчас потянутся завсегдатаи, не хотелось, чтобы кто-нибудь видел, как проходят уроки.