Александр Григорьев - Сон и Явь. Осознание реальности

– О, эти древние камни! Эта древняя площадь! Представляешь, мы идём, где когда-то ходили древние римляне в туниках и сандалиях.

Светлана не переставала восхищаться.

Светлана вступала на старинную площадь, вымощенную гладким камнем. Она пыталась вступать в следы древних римлян, хоть их было и не видно. Она просто их ощущала. Её захлестнул неописуемый восторг. Она сняла со своих ног туфли и пошла дальше босиком. Её воображение тут же разыгралось, вокруг неё ходили знатные римляне. Развалины превратились в новое сооружение. Светлана шла и смотрела по сторонам с любопытством. Кирилл с восхищением смотрел на Светлану.

Вскоре начало темнеть.

– Что дальше будем делать?

– Не знаю, здесь по гуляем, а потом просто по городу.

– Помнишь, ты мне хотела продолжение сна рассказать. Мы можем пойти в номер, совместить отдых, ужин и твой рассказ.

– Какая хорошая идея! Только с чего это вдруг, на сколько я помню ты мне не веришь.

– Верю, не верю. Интересно же, узнать, чем всё закончится. Я и так долго ждал. Думал ты уже и забыла про свою обиду.

– Ах ты, хитрюга, какой. Полностью я не забыла, а вот обида прошла.

– Раз обида прошла, тогда поехали в отель и поднимемся в номер, закажем по чашечке эспрессо, и проведём вечер чудесно отдыхая.

Вечер действительно был чудесным. Вечный город сам рассказывал свои истории.

– Так, на чём мы остановились.

– Твоя героиня была при смерти и к ней приставили какую-то женщину. Где-то в сарае у каких-то кочевников или разбойников.

– Да, да я вспомнила. Женщина принесла одежду, и помогла одеться, сначала она только смачивала мои губы, а потом пыталась меня кормить. Сколько времени она так за мной ухаживала сказать не смогу, состояние было похоже на бредовое. После того как, я пришла в себя, я попыталась расспросить её, где я и зачем меня вернули к жизни. Но все попытки поговорить оказались четны. Я не могла связно говорить, а она молчала в ответ. Состояние было хуже не куда, она вернула меня к жизни, но я совершенно не понимала, зачем мне это. Условий нет, свободы нет, любимого рядом тоже нет. Я думала: «Что лучше смерть, чем такая жизнь».

Вскоре всё стало меняться. Меня стали выпускать из сарая, и я стала выполнять не сложную работу, носить воду и готовить еду. Лагерь кочевников был не большим. Одно, если так можно сказать, капитальное строение, а остальные всё времянки. «Я выходит ещё не плохо живу в этом строении похожем на сарай». Так потекла моя новая жизнь или дальнейшее моё существование. Жизнь потеряла не только смысл, но и целостность существования. Однообразие и похожесть всех дней было не выносимо, даже раб надеется, что после продажи, он попадет в хорошие руки. А, я, находясь в полном не ведении, была обречена на такое прозябание до смерти, и учесть свою узнать никак не могла. Других девушек давно увезли, правда не знаю, чем им лучше, чем мне, но я подозревала одно, лучше моя жизнь уже не станет. Я пыталась себя успокоить, но при наступлении ночи я плакала.

– Азар, как там наша пленница? Я договорился в скорости продать её, очень даже выгодно.

– Ей стало лучше, хозяин. Она даже выполняет не сложные виды работ.

– Ты что с ума сошёл! Я же тебе говорю, что скоро, я её продам, почему мне не доложили? Когда она в себя пришла?

– Хозяин, вас же не было, когда она пришла в себя, а вчера вы уже поздно приехали.

– Так, меня это больше не волнует, надо что бы она выглядела, как госпожа, принесите ей наряды, да пусть помоется. Да, и ни каких, чтобы больше работ не делала.

– Слушаюсь хозяин.

Азар вышел от хозяина в разгневанном состоянии. «Чтобы рабыню так содержать, хозяин совсем с ума сошёл, наряды ей, помывка, воду на неё переводить». Он направился к сараю, где находилась пленница.

– Эй, женщина, иди сюда.

Женщина, которая все эти дни ухаживала за мной подошла к Азару.

– Слушай, что говорить тебе буду. Эту надо переодеть, посмотри хорошие вещи, дай воды ей пусть помоется, и пусть больше не работает. Ты поняла меня женщина?

Женщина кивнула. Азар направился к лошади.

Так меня снова лишили, хоть такой, но свободы. Меня снова стали держать взаперти, в этом жутком сарае.

Старуха сходила куда-то, её не было примерно часа два, когда она вернулась, я приготовилась к худшему. Не зная суть разговора, в голову приходили разные мысли: «Меня снова заперли. Освободили от работ. Что бы это всё могло быть». Я не понимала. Поэтому я приготовилась к самому худшему. Как плохо, когда не догадываешься о чужих замыслах.